Она старательно задвинула все воспоминания по одному в дальний
уголок сознания. Ее мечты. Ее надежды на будущее. Друзей, которых
она завела в Академии. Потом она заперла их там покрепче и открыла
глаза — сухие, без единой слезинки.
— Чего им нужно? — спросила она у Роланда.
Ее наставник покачал головой.
— Не знаю точно. С их стороны это не самый умный ход. Даже при
всех этих предосторожностях стоит хоть чему-то пойти не так, и
курсор может улизнуть и не даваться им до тех пор, пока жив.
Клапан палатки откинулся, и вошла Кара. Подол ее юбки поднял с
пола облачко пыли, ярко вспыхнувшей в солнечном свете.
— Ну что ж, — сказала она. — Вот мы это сейчас и исправим.
Следом за ней вошел Крэйг, заслонив на мгновение свет; за ним —
пара легионеров. Крэйг махнул рукой в сторону клетки, и те подошли
к ней, продели в кольца у ее основания свои копья и оторвали ее от
земли.
Роланд пристально, исподлобья посмотрел на Крэйга, облизнул
пересохшие губы и оглянулся на Кэлен.
— Не упорствуй в своей гордыне, девочка, — сказал он, когда
солдаты понесли его к выходу. — Ты не проиграла до тех пор, пока
жива.
И его вынесли.
— Куда вы его тащите? — спросила Кэлен, переводя взгляд с Крэйга
на Кару и обратно и прикладывая все усилия к тому, чтобы голос ее
не дрожал.
Крэйг вытащил меч из ножен.
— Старик нам больше не нужен, — бросил он и вышел из
палатки.
Мгновение спустя снаружи послышался звук, словно нож воткнули в
спелый арбуз. Кэлен услышала, как Роланд негромко охнул на выдохе,
словно пытался удержать крик, но не смог. Потом что-то стукнуло о
прутья клетки.
— Заройте это, — приказал Крэйг и, так и держа меч в руке,
вернулся в палатку.
На клинке алела кровь.
Кэлен не могла отвести взгляда от меча, от крови своего
наставника. Все это как-то не укладывалось у нее в сознании. Она
просто не могла поверить в факт смерти Роланда. Все должно было
быть совсем по-другому. Их план должен был защитить их обоих. Он
должен был помочь им проникнуть в лагерь, а потом благополучно из
него выбраться. Всего этого не должно было случиться. В Академии
так никогда не бывало.
На этот раз ей не удалось удержать слез, задвинуть лицо Роланда
в тот темный чулан ее сознания, где уже находилось все, что было ей
дорого. Наоборот, все это вырвалось обратно, на волю, а вместе с
этим хлынули и слезы. Кэлен больше не чувствовала себя ни умной, ни
опасной для врагов, ни хорошо подготовленной. Она была окоченевшей.
И грязной. И усталой. И совсем, совсем одинокой.