А вот с прослушивающими устройствами все было не так радужно. Еще одно приложение зафиксировало сразу три установки: в коридоре и в двух комнатах. Понятно. Разговоры о личном в комнатах под запретом.
Но это понял я, а вот Аня, когда ее привел ко мне человек Заира и оставил со мной наедине, не знала о "прослушке", тут же кинулась в мои объятия. Сразу, сходу. Вцепилась в меня так, будто я был ее последней надеждой. Скользила руками по моей спине, терлась носом о мою шею. И она уже почти успела сказать мое имя, но я резко отшатнулся, моментально закрывая ей рот рукой, жестом показывая, чтобы она молчала, ничего не говорила.
Я приблизился к ее лицу, откинул с плеч густые светлые волосы и, почти касаясь губами мочки уха, прошептал:
- Нас слышат... Говорить ни о чем нельзя...
Аня оказалась очень сообразительной. Даже в такой сложной ситуации, в которой ее нервы, наверняка, были на пределе, она смогла собраться, адекватно оценить обстановку и понять, что не стоит говорить вслух. Поднялась на цыпочки и теперь уже ее губы касались моей кожи:
- Что мне делать? Скажи... Я все сделаю...
- Повтори это слово в слово... Только громче...
Аня отстранилась, несмело кивнула и произнесла чуть испуганно:
- Что мне делать, скажите? Я все сделаю...
- Мне разрешили быть с тобой этой ночью. Ты должна мне подчиняться. Завтра ты вернешься к Заиру. А сейчас я хочу... Принять душ вместе с тобой. Проходи и раздевайся, я приду к тебе чуть позже.
Кивнул Ане, словно давая разрешение, но она все равно пока в нерешительности стояла на месте. Черт, как мне объяснить ей, что это нужно сделать?! Пришлось действовать напрямую. Снова подошел к ней, провел ладонями по ее плечам, поднимаясь выше, по шее, обхватывая лицо, всматриваясь в широко распахнутые зеленые глаза. Понимал, что рискую, черт побери, абсолютно всем... Мне не стоит так увлекаться, все это можно сделать иначе... Но... так хотелось... Я только один раз поцелую ее. Я смогу сдержаться, смогу остановиться...
Все... Один раз...
Черт...
Впился в ее губы так, словно они являлись источником воды в пустыне, до одури желал чувствовать вкус, податливость, мягкость... Они отзывались на мои жадные, яростные поцелуи и когда Аня вдруг простонала, у меня кровь хлынула от головы к паху, член начал пульсировать, наливаясь от неконтролируемого желания... Надо прекращать... Достаточно... Больше нельзя...