– Я на минутку, подождите у выхода!
И куда-то убежала.
– Вы давно меня ждёте? – спросила я.
– Минут десять.
– А… А я уже решила, что больше часа. Раз маме так приспичило. Она же брезгливая у нас.
– Что поделаешь, – развёл папа руками. – Cпать хочешь?
– Нет…
Честно говоря, я хотела спать. Но взрослые никогда в этом не призна|ются. И ещё мне хотелось уже поскорее начать отвечать на всякие вопросы. Поэтому я повторила:
– Нет-нет, спать совсем не хочется.
Папа собирался что-то сказать, но тут вернулась мама. Она прижимала к носу бумажную салфетку.
– Дядька передо мной прошёл, – сообщила она, – так пóтом кошмарно пах, что меня чуть не вырвало.
– Бедная, – сказал папа, берясь за мой чемодан. – Ну, идём?
– Нет, ну как так можно? – продолжала мама, по-прежнему не отводя салфетку от носа. – Не моется он совсем, что ли?
Но меня занимало другое. Они дочь не видели месяц. Почему же тогда обсуждают не мои дела, а какого-то неароматного дядьку?!
Веселье, которым я искрила всего пять минут назад, куда-то исчезло. Как будто меня посадили в коробку и захлопнули сверху крышкой. А в коробке темно и грустно. А может, веселье забрала с собой Марина, вместе с запахом своих персиковых духов, по которым я начала немного скучать…
– Давайте скорее, парковка платная! – поторопил папа.
– Маша, надень кофту, прохладно, – сказала мама.
Я пошла за папой, не став спорить с мамой, но сама думала об одном. То, что было в Испании, мне сейчас казалось прекрасным сном. И то, что происходило сейчас, – тоже сном, только унылым. Я как будто застряла между двумя снами, между огромными мыльными пузырями. Из одного выскочила, но войти в другой всё никак не получалось.
Светало. За окном неровным заборчиком тянулась гряда деревьев, словно вырезанная неумелой детской рукой из тёмно-синей бумаги. Я и отвыкла, что их может быть так много…
– Красиво у вас тут в России, – решилась я пошутить.
Папа хмыкнул. А мама даже не услышала.
– Ты забрал мою справку? – спросила она.
– Какую?
– Для работы…
– А должен был?
– Издеваешься?! – негромко спросила мама.
Папа ответил ей что-то совсем тихо. А потом они оба замолчали, думая каждый о своём.
Честно говоря, я опешила. Я думала, они хотя бы в машине замучают расспросами. А они ведут себя так, словно с вечерних занятий у Беатрис меня забрали.