Огнемет заработал, как только Трэш выскочил из скальной ниши и помчался назад. Все еще слишком далеко, да и темп с ходу набрал приличный, разрывая дистанцию, но спина начала печь в нескольких местах – отдельные брызги достали. Пока бояться нечего, страх придет, если начать вдумываться в детали очередного плана.
Поэтому Трэш старался не вдумываться.
Камень был большим и плоским, лишь немногим уступал площадью капоту черного пикапа. Ухватившись за бока глыбы, Трэш поднапрягся, вскинул рывком – даже для него тяжеловато. Сложно сказать, каков вес, может, триста килограммов, а может, все полтонны или даже больше. Но терпимо, удерживать можно спокойно.
Камнем он прикрыл голову и грудь. Главное, что сейчас требуется – не позволить залить огнем последний глаз. Там вроде как серьезное веко защищает, но насколько эффективна его защита – неизвестно.
Развернувшись, Трэш, медленно разгоняясь, направился назад, морально подготавливаясь к очередной порции мучений и ориентируясь по краю дороги. Она узкая, а препятствие впереди всего одно – тот самый черный пикап. Сбиться с пути невозможно.
Врага Трэш не видел, но прекрасно слышал. Шум мощного мотора, шуршание шин и клацанье камней под ними, лязг металла.
И пробирающий до костей монотонный выдох заработавшего огнемета.
Первый удар Трэш перенес легко, всего-то несколько капель достали до ног да в носу запершило от удушливого запаха сгорающих нефтепродуктов и какой-то едкой химии. Не сказать, что приятное ощущение, но нормально, разгоняться не мешает.
Второй выстрел залил и ноги, и низ живота, и пальцы, обхватившие камень по бокам, и даже на голову немного сверху пролиться ухитрилось. Пламя, взметнувшись снизу, лизнуло по глазу, заставило завыть, заурчать протяжно, с всхлипывающими остановками. Каждая, даже самая незначительная, пробоина в броне превратилась в дрель Мазая, наматывающую нервы на раскаленное сверло.
Трэш попытался изменить положение камня, защитить лицо, но тут ударил второй выстрел, залило все, проигнорировав смехотворную защиту, даже по спине потекло. Закрыв глаз и завывая втрое громче, он, подстегиваемый нестерпимой болью, побежал, не обращая внимания на неудобство и тяжесть камня, встречая им все новые и новые потоки пламени. Видеть ничего не видел, ориентировался исключительно на звук работы двигателя и жестокого оружия. Дорога прямая, если не ошибаться и не сдаваться, с пути не сойдет.