– А раньше у него не проявлялось признаков душевных заболеваний? Он не говорил о тайных заговорах или о чем-то еще в таком духе?
– Нет. Кремень-человек был.
– Наркотики употреблял?
– Даже не пил почти. И раз в год проходил полный медосмотр.
– И что?
– Артур говорит, у них ничего особенного не происходило. Все время, пока Бен был там, он казался нормальным. С чересчур большим рвением составлял свой рапорт, но ученые это понимали, хоть, может, и не одобряли.
– А потом вернулся домой и сошел с ума.
– Вроде того.
– А теперь ты хочешь отправить туда меня.
– Да.
– Я думал, мы друзья.
– Ты не поедешь туда без подготовки. И мы оба знаем, что ты куда наблюдательнее Бена.
– Прекрати мне льстить.
– Факты – это не лесть. Ты отправишься туда, они примут тебя в свой круг, ты разузнаешь все возможное о том, что там происходит, и предоставишь мне блистательный отчет. И готово дело. Еще до Дня независимости вернешься чинить автомобильчики в парке аттракционов. С изрядно подросшим банковским счетом.
Майк опять сосчитал до пяти.
– Можешь что-нибудь еще рассказать? – спросил он. – Что ты видел? Или слышал?
Реджи помотал головой.
– Знаешь ощущение, когда в спешке надеваешь футболку задом наперед? И на ней даже ярлычка нет, но сразу понимаешь, что ошибся, даже не посмотрев в зеркало. Просто чувствуешь.
– И больше ты мне ничем помочь не можешь?
– Там просто что-то неправильно, – ответил Реджи, пожав плечами. – Больше я ничего сказать не могу. Настолько неправильно, что даже в воздухе лаборатории это чувствуешь. И знаешь, что самое странное?
– Что?
– Я думаю, что там это чувствует каждый.