Когда задувал Хамсин, температура воздуха вплотную приближалась к отметке 50 (это в тени), и все живое в стране старалось залезть под кондиционер, а если это было невозможно, то хотя бы в тень!
Они еще не знали, что Хамсин, это стихийное бедствие, практически. Более того, они даже не знали, что такое вообще бывает, а потому, просто удивлялись, что как-то уж больно сегодня жарко.
Они сели в Тель-Авивский автобус и покатились с гор вниз к синему Средиземному морю.
В автобусе было прохладно, они пришли в себя и начали вертеть головами, наблюдая, как горный пейзаж постепенно превращается в степь, рассматривая поселки по сторонам шоссе, которые были так не похожи один на другой.
Они просто еще не знали, что поселения евреев и арабов можно отличить друг от друга с первого же беглого взгляда.
Справа проплыл уже знакомый им аэропорт, и вскоре автобус уже ехал по улицам Тель-Авива. Даже на москвичей город этот произвел впечатление. Он был действительно большой! Как такое может быть? – недоумевал Андрей – во всей стране живет шесть миллионов человек, откуда берется ощущение, что Тель-Авив сопоставим по размеру с Москвой?!
Это ощущение не было обманчивым. Тель-Авив действительно занимает большой кусок святой земли, потому, видимо, что застроен он преимущественно, двух, трех, максимум, пятиэтажными домами (не считая, разумеется, нескольких помпезных, прилепленных к левантийскому этому городу «небоскребов»).
Какая-то мешанина была вокруг! Маленькие частные и типовые многоквартирные дома, старые, вероятно британские казенные здания и какие-то кургузые постройки, создатели которых явно были даже не знакомы с самим понятием «архитектура». Шикарные магазины и убогие лавчонки, и помойки, и сохнущее на веревках белье, и уличные кафешки. Все в куче, все сразу, и всего много!
Потом Андрей подробнее познакомился с этим городом, понял, что он включает себя несколько разных городов, каждый из которых не похож на другой. Более того, если угодно, он включает в себя несколько разных культур и эпох…
Но это все Андрей понял много позже. Первое же впечатление у них с Леной сложилось однозначное – помойка!
Совсем другое дело, оказалось, море. Средиземное море! Моря Андрей любил всегда, и самым замечательным, разумеется, было Черное. Куда до него мутным да мелководным Азовскому и Балтийскому!