Можно ли здесь проводить аналогию с манипуляцией материальными субстратами?
Если со знанием дела осуществляется манипуляция с химическими веществами, то можно получить массу полезных продуктов не только для промышленного производства, сельского хозяйства, но и для быта.
Но можно и создать такую смесь, которая поднимет на воздух огромное сооружение.
Мастерство парфюмера и кулинара зависит от умения «смешивать» различные материальные составляющие. Это – особый дар, умение найти из бесконечного многообразия возможностей именно ту, которая вызовет восторженное отношение дам или приглашенных на праздник гостей. А как обстоит дело с языковыми смешениями? Общество испытывает на себе амбивалентные результаты процессов стихийного смешения языков. Подчас кажется, что мы уже живем в другой стране, если судить по уличному говору и рекламам. Какой же лингвистический парфюмер или шеф-повар готовит нам это языковое блюдо? Или же это – действие стихии?
Но как осуществлять разумную языковую политику, если нет знания субстанции слова, т.е. того, что мы смешиваем? Вопрос: имеем ли мы это знание? Нам кажется, что мы имеем это знание, поскольку пользуемся словами, чтобы высказать свою точку зрения, комплимент или подвергнуть кого-либо той или иной критике. Иными словами, мы знаем, что слово действует на человека. Но когда мы зададимся вопросом, «что такое слово?», то получим самые разные ответы либо отказ давать ответ на этот вопрос.
Но разве лингвистическая наука не давала свой ответ на этот вопрос?
2. Теургия слова
Сильвейн Бромбергер (Массачусетский институт технологии), отмечая тот факт, что в области лингвистики была проведена лучшими умами великолепная исследовательская работа, вместе с тем признает, что в понимании сущности слова необходим прорыв, который позволит понимание слова включить в число более точных и теоретически регулируемых. И здесь многое предстоит еще сделать. Наиболее интересное его замечание состоит в том, что «философы могли бы быть наиболее полезными в этой работе»4.
Замечание Бромбергера может показаться странным и даже загадочным, поскольку сам он относится к числу теоретиков, которые склоняются к дальнейшим эмпирическим открытиям, к большей унификации лингвистических дисциплин, к теоретическим инновациям, которые обращены к