Но тут возник жених – выпускник психологического факультета. Вскоре он стал моим супругом. Во время секса с ним я перестала предохраняться, ибо очень хотела ребенка. Но у меня ни разу даже задержки не было, несмотря на интенсивность наших соитий. Я решила обратиться к врачу.
Он счел крайне маловероятным, что мой давний и единственный аборт мог стать причиной бесплодия: «В моей практике такое ни разу не случалось». Я прошла все необходимые проверки, но никаких поводов для тревоги не обнаружилось ни тогда, ни позже. Врачи как один заявляли, что патологии не видят. Я уже развелась, но с тех пор ни разу не предохранялась. И ни-че-го!
В общем, я так и не знаю, связано ли это с тем абортом или нет? Конечно, неспособность к деторождению – штука частая. Женщины, если уж им приспичит, все-таки находят выход из положения – например, усыновляют детишек из детских домов. Но для этого надо точно знать, что надежды на своего ребенка нет. А у меня она все еще есть, иначе бы давно кого-то усыновила. Вот эта неопределенность меня и убивает. Уж лучше бы огласили приговор – мол, у вас детей не будет. А тут говоришь себе непрестанно: «Вдруг усыновишь кого-нибудь, и тут же, по закону подлости, сама забеременеешь?». Но скоро, может, через пару лет, я решусь – чувствую, что уже созрела. Как бы не перезреть!..
***
Но предполагаемая неспособность к деторождению – только один из двух «подарков», которыми одарил меня Амбруаз Михайлович вкупе с милейшим Кандидом Анатольевичем (далее ограничусь их инициалами – АМ и КА). Дело в том, что после изнасилования я перестала получать хоть какое-то удовольствие от физической близости. ВООБЩЕ! И это я?! Та, которую АМ когда-то сравнивал с ураганом и восхищенно называл «совершенной машиной для сексуальных утех»?! Да, это я превратилась в ледышку.
Я ложилась с одним, с другим, с третьим. И ничегошеньки не чувствовала. Вот и случилось то, чего мы когда-то так опасались с Элькой – я стала абсолютно фригидной. И вскоре мне пришлось действовать так, как напророчила моя подружка, то есть симулировать и изображать. Да, как ни унизительно это звучит, я и этому научилась – стонать, повизгивать, прерывисто дышать. А потом как бы все еще в испарине страсти приникать к реально упарившемуся партнеру и благодарно мычать, мол, ты даже не представляешь, насколько хорош, ах… Насколько все было упоительно, ох… Мне никогда еще не было так…