– Через час обед должен быть на столе, – свекровь взяла Ярослава за руку и гордо удалилась.
Преодолевая жуткую тошноту и головокружение, Валя принялась готовить обед. Что изменилось в ее жизни после замужества? Там, в родительском доме, она была прислугой для своей семьи. А здесь? Все та же прислуга, только для семьи Юры. Ни там, ни здесь, никто не ценит ее как человека. Но здесь живет ее сын. Ее малыш, о котором она как мать должна заботится. А вся забота сводится к обслуживанию капризов свекрови. Та полностью взяла на себя воспитание внука. Ярослав растет избалованным и капризным. А она, мать, ничего не может сделать. Но если родится еще один ребенок? Что будет?
«Ничего не будет. Он не родится», – повторяла себе Валя, дожидаясь среды.
И среда наступила.
Никогда не забыть ей тот день. Она шла по осенним улицам города, с замиранием сердца ожидая назначенного часа. Из дома она выехала за три часа до приема. Бесцельно бродила по парку, вдыхая аромат прелых листьев. Изредка ей попадались мамы с колясками. А вот она никогда не гуляла с коляской. Лидия Марковна считала, что она еще молодая и неопытная и непременно простудит малыша. Свекровь и Юра – они гуляли с коляской, пока Валя готовила, убирала, гладила. Именно они видели первые шаги мальчика, слышали его звонкий смех в первой своей погоне за шустрыми голубями…
Погруженная в тяжкие мысли, Валя сама не поняла как оказалась в небольшой часовне. Приятный полумрак и тихое мерцание свечей заворожили девушку. Она купила свечку и подошла к иконе.
«Мне страшно», – думала она. – «Мне очень страшно».
Тишина была ей ответом. И тут, словно почувствовав что за ней наблюдают, Валя обернулась. На большой иконе в полный рост был изображен святой. Она вспомнила эту икону. Ей было 6 лет, когда бабушка подарила ей точно такую же икону, только маленькую, бумажную.
«Это Преподобный Сергий Радонежский», – шептала старушка. – «Пусть он хранит тебя, девочка».
Но икону обнаружила Валина мать. Швырнула в печку, а дочку наказала, чтоб не повадно было таскать в дом такие вещи. Заливаясь слезами и обжигая руки, девочка искала в еще горячей золе остатки иконы, но ничего не нашла. И вот сейчас она увидела эту икону.
Валентина долго смотрела на святого. А он – на нее. Глаза его казались строгими, но понимающими. Она стояла и молчала. И молчание это было дороже всех разговоров и советов.