На остановке я нагрузился, как мул. Благо, идти было недалеко, метров четыреста. Дёма здесь была спокойная и, похоже, глубокая. Ни перекатов, ни отмелей. Крутила небольшие воронки между заросшими подлеском берегами и скрывалась за поворотом. Мы нашли между кустами широкий прогал и остановились. Дамир сразу же занялся удочками.
– Сумеешь сам удочки настроить? – спросил я его.
– Сумею. Меня дядя Коля научил.
– Коля – муж моей старшей сестры Нины, – объяснила Дина.
– Ты никогда о ней не вспоминала.
– Они живут отдельно от нас.
Я достал из своего вещмешка куртку, в которой когда-то ходил на каток. Расстелил на земле и усадил на нее Дину. А сам стал разбирать палатку.
Если бы не армия, я вряд ли бы ее поставил. На полевых занятиях и в летних лагерях мы множество раз ставили и снимали взводные палатки. Потому я без труда понял, что нужны два стояка внутрь палатки – в изголовье и у входа, и четыре рогули для растяжек. Колышки были в комплекте.
Топора, конечно, у меня не было. Пришлось вырезать палки ножом. Палатка значилась двухместной. Но в ней вполне могли разместиться трое, а если потесниться, то и четверо.
Дина, заглянув в палатку, восхитилась:
– Номер люкс! Дамир! – позвала. – Иди, посмотри.
– Не могу, у меня клюёт.
– Я бездельница, да? – спросила Дина.
– Нет. Разбирай вещи и стели в палатке для ночлега. Я – дрова собирать.
Дождей давно не было, сушняка хватало. Но мелочевка прогорит, оглянуться не успеешь. Я шарил по берегу, пока не наткнулся метрах в ста от нашей стоянки на летний рыбацкий бивак. Оборудован он был весьма добротно. Просторный шалаш укрыт брезентом. У вкопанного столика стояли четыре березовых чурбака для сидений. Видимо, рыбацкая компания проводила здесь свой отпуск. Тут бы нам и затабориться. Но поезд уже ушел.
Я перекатил чурбаки к нашему табору. Уже завечерело. Дина вылезла из палатки.
– Устал? – спросила.
– Нет, – обнял я ее.
Я разжег костер. Когда сушняк прогорел, катнул на уголья два чурбака, сверху набросал хвороста. Он почти сразу запламенел. А с ним огонь охватил и березовые кругляки. Мы с Диной уселись на чурбаках. Мир отодвинулся от нас. Только речка, лес, костер и еще живая тишина. Было слышно, как на середине реки плюхает крупная рыба, как потрескивают в костре дрова. За рекой закуковала кукушка. Прогудела электричка и стихла.