– Да, но они теперь не для тебя, – строго сказал голос.
От его ответа Мию охватил панический ужас.
– Но-но я же раньше там всегда была! Верните меня обратно! Пожалуйста, там мой дом! – жалобно воскликнула Мия, указывая на свет.
– Уже нет.
Мия дрожала от страха. Она чувствовала себя отвергнутой, и теперь её тревоги не унимали ни мягкий свет, ни бережные объятья облаков. Ей становилось страшно до невыносимости, и она не знала, как это чувство преодолеть.
– Почему я не могу войти?!
– Ты сама видишь ответ, – обратил внимание голос на редкие серые тучи.
Они отражали в себе тоску, похоть и тщеславие, столь близкие Мие в жизни.
– А что тут такого?! – обратилась к силуэту Мия. – Это нормальные человеческие чувства, они делают нас людьми! Все их испытывают!
– Эти эмоции – искажённое отражение земного мира и населяющих его людей. Ты ведь знаешь, сама помнишь, что в месте твоём обетованном, истинном, всё совсем иначе. Но очиститься ты не смогла и вернуться туда не готова.
Мия снова хотела приблизиться к свету, но путь ей перегородил всё тот же белый силуэт, который даже вблизи не обретал ясные очертания.
– Ты уверена, что хочешь войти? – настойчиво спросил он.
– Да! Почему вы не пускаете меня?! – не в силах подняться выше, спросила Мия.
– От чего же нет? Пожалуйста иди. Отец совершенный ждёт каждого и тебя всё ещё ждёт, но сможешь ли ты предстать перед Ним и оправдаться своими делами, являющими в себе гордость, гнев и честолюбие?
– Всего-то! К тому же их не так уж и много!
– Даже одного достаточно.
Мия сама попыталась снова подняться к свету, но у неё не вышло. Ноша оказалась неподъёмно тяжела.
– Помогите мне!
– Я не могу, – ответил голос с сожалением.
К Мие вновь приблизились серые тучи и снова открыли туманные видения её прошлого. Она увидела множество мелких явлений самой себя: как ругалась с подругами, как гуляла с парнями ночи на пролёт, неизвестно, где и у кого просыпаясь, охмуряла Измаила и даже момент соблазнения управляющего на сцене её последнего концерта среди всего ряда заметила.
– Собственным образом ты вызывала чрезмерное восхищение и для кого-то порой превращалась в идола. Склоняла к грехам. Взгляни, как ты поступала, разве тебе было не приятно, когда на тебя смотрели с вожделением? И ты не намеренно соблазняла, вызывая похоть?