Шли дни, маленькой Халиде показывали пальцем на Салима и говорили: «Смотри, вон идёт мальчик, который тебя спас». В праздники и семейные торжества её просили отнести сладости и прочие угощения соседям, и обязательно упоминали Салима. Так в сердечке маленькой девочки постепенно поселилось доброе чувство к соседскому мальчишке. Сначала-то она пугалась всякого воспоминания о том дне, и Салим вызывал у неё страх, сопутствующий тем воспоминаниям. Но время, которое может вылечить даже от тяжёлой жизни, излечило и страх девочки. По крайней мере, он уже не проявлялся в плаче, и в попытках убежать с глаз долой от этих противных взрослых, напоминающих о минуте ужаса. Через пару лет Салима отправили в военное училище, он стал появляться в Дербенте лишь два-три раза в год, и маленькая Халида постепенно забыла и о нём и о землетрясении. Он стал взрослым, а она всё ещё оставалось ребёнком. Так начиналась совместная история жизни Салима и Халиды, родителей Ясмины.
И вот Салим приехал домой из Москвы, встретил уже взрослую Халиду и…
Эй, давайте скажем это слово вместе! Раз, два, три: влю-бил-ся! Получилось вместе со мной, произнести? Не знаете? Нет? Ну, всё равно я похвалю Вас, мой весёлый читатель. Вы молодчина! Я Вас похвалил – а Вы похвалите автора перед своими друзьями и родственниками. Договорились? Итак…
В жизни не всё столь чудесно, как в авантюрных романах, из-за вполне осязаемых трудностей. Была запятая и в отношениях Салима и Халиды. Халида была обручена. Обручена с одним м… хм… Салим говорил с «болваном». Давайте и мы будем придерживаться его околоармейской терминологии. Тот парень действительно был болваном, и Салим правильно его так обзывал (и другие тоже). Почему? На три года старше Халиды… В глазах автора этот факт не характеризует его с плохой стороны, но возможно, кто-то из читателей и в этом найдёт повод недолюбливать болвана. Так вот… В милицию попадал много раз. Два раза его из института гнали. Отец его дал добрым людям немало денег, чтобы те стали ещё добрее и оставили поганца учиться. Потом чуть в тюрьму не угодил – опять пришлось бате откупаться за спиногрыза. Было ещё множество прочих неприятностей, причинённых болваном как близким, так и чужим людям, по ходу его бестолкового существования. Понятное дело, Халида с ужасом думала о том, что судьбой ей предназначено посвятить жизнь этому абреку. Временами этот ужас затмевал даже тот, что она пережила во время землетрясения.