Позже был разговор с дядей Алифом и тётей. Роза начинала этот разговор, и начала его с обвинений племянницы. Ясмина, однако, уже стала приходить в себя. В ней крепла жажда сопротивления. Но и дядя, хотя и был явно недоволен, всё же воздержался от жёстких слов. Он лишь задал ей несколько вопросов, а потом сказал, что встретится с этим русским и поговорит с ним сам. Объяснит ему по-мужски, если он ещё не понял, что от него хотят. После этого он попросил свою супругу, пока ничего не говорить родителям Ясмины.
– И ты её отпустишь завтра в университет, к нему? – спросила та с недоумением.
– Пусть идёт. Так мне не придётся искать этого русского.
Ещё до разговора с отцом, Иван позвонил некоторым своим друзьям и попросил помочь ему. Среди друзей были бывшие одноклассники, товарищи по спорту и два однокурсника. Он жалел, что у него нет номера Ясмины. Спрашивать у неё самой было бы бесполезно, а узнавать у других, без её позволения, было бы ещё и неприлично. Во второй половине дня он приехал к университету. По его зову на помощь пришли одиннадцать человек. Друзья приехали на четырёх машинах. Они встали вокруг Ивана, и он поведал о Ясмине, о том, что хочет добиться её расположения, но ему пытаются грубо мешать. Потом с двумя товарищами, которые были студентами и, соответственно, могли беспрепятственно войти на территорию университета, прошли к учебным корпусам. Они нашли аудиторию, в которой Ясмина должна была находиться на лекции. Иван резко открыл дверь, сделал шаг внутрь, посмотрел на студентов, и мгновенно увидел свою симпатию. Улыбнулся, как Бельмондо, отчего у него лопнула губа в месте вчерашнего удара, и, опустив свою заштопанную и перевязанную башку, сказал лектору: «Извините» – после чего удалился.
Далее Ваня остался ждать в коридоре окончания пары. И когда Ясмина вышла из аудитории, он тут же направился к ней.
– Ясмина, нам надо поговорить. Мне есть, что сказать и предложить.
Эти слова произносились чуть ли не на ходу, потому что девушка, окружённая своими подругами, не остановилась, а обошла Ивана, – не поднимая глаз, сторонясь его. Правда, обойдя его, она с полуоборота, на секунду взглянув ему в глаза, сказала:
– Я не могу говорить с тобой. Мой дядя хочет с тобой поговорить. Он будет ждать на улице.