Коллегия поэтов и прозаиков. Лохматое дворянство - страница 12

Шрифт
Интервал
Вот друг так друг! Что тут ещё сказать?
Ты, успокойся. Я тебя не брошу.
Да, комнатка моя не Grand Hotel,
Зато тепло. Пойдём, ты мой хороший,
Измучила проказница метель.
Пойдем, пойдем… Ну, что ворчишь и жмёшься?
Еще всё веришь, что тебя найдут?
Что если ты в клубок в снегу свернешься,
То мимо они точно не пройдут?
Эх, горемыка – чистые глазёнки!
Ну, что мне делать? Вместе посидим.
Вишь, так и крутит возле ног позёмка,
Как будто мы на облаке летим.
И правду говорят, что хуже нету,
Чем ждать и догонять – одна беда.
Ты что дрожишь? Совсем застыл от ветра?
Да, как-то рано нынче холода.
Прижмись ко мне поближе тёплым боком;
Давай укрою я тебя полой.
А то ещё замерзнем, ненароком,
Ведь ждать, небось, не час и не другой…
* * *
Так, и сидели эти двое рядом:
Седой старик и крупный рыжий пёс.
Всех проходящих провожая взглядом.
Святые и наивные до слёз.
Игорь Ященко

Исповедь бродячей собаки

Я верой и правдой служила,
Тебе мой хозяин родной.
Я тапки тебе приносила,
Когда приходил ты домой.
Сидела по долгу у двери,
Ждала, всё, когда ты придёшь.
Побои и ругань терпела,
И грязную липкую ложь!
Состарилась я в ожидании,
Я стала седой и больной.
Ты выгнал меня мой хозяин,
А место отдал той другой!
Безумьем бродячей собаки
Ты сам подписал приговор…
Но я потому что любила,
За зло отплатила добром.
Мария Ярославская

Самым лучшим в мире псам

Есть порода на свете такая:
Самый искренне любящий пёс,
Его чуткое сердце огромно,
А хозяин один и всерьёз.
И неважно, какая там холка,
Цвет окраса и прикус не в счёт,
Ведь готов жизнь отдать без остатка,
Ради милой улыбки живёт!
Столько радости, если с работы,
раньше прежнего вдруг ты пришёл.
В одобряющем лае и взгляде
Ты защиту от мира нашёл!
Мария Ярославская

БЕЗЫМЯННАЯ

«Сегодня два месяца, как я появилась на свет, недели через две мои глаза увидели тех, кто окружал меня заботой, а кто мешал своим лаем и мяуканьем, их всех звали по именам, или кличкам. Как это принято у людей в отношении нас…

А меня никак не звали, молча пододвигали миску, и я кушала, справляла свои нужды.

Деревянный, пропитанный сыростью дом, я подозревала, что мир гораздо шире, чем эти деревянные полы устеленные половиками, которые мне хотелось пометить, как свою территорию, но кормящие руки от этого были не в восторге и заботливо переносили меня туда где было больше моих запахов.

Я загадала желание:

Следующая страница