Мне кажется, будто я начинаю понимать, на что намекает жрица любви.
— Но ведь нам же нужно каким-то образом контролировать сферы, на поверхности которых мы живем, — поддерживаю разговор я.
— Для всех нас важно чувство контроля, — соглашается Симона и тут же добавляет: — Но представьте, каково им видеть сны и быть лишёнными возможности проснуться. Понимая при этом, что находишься во власти более слабого, более низкого существа. Ведь никто же из нас на самом деле не хочет подчиняться чужой воле.
Я бросаю многозначительный взгляд на кубок в руке вампирши. Она лукаво усмехается и салютует мне им.
— Желаете выпить, госпожа? — Так и не дождавшись от меня ответа, добавляет: — Вижу, вас мучает жажда.
Я и в самом деле чувствую себя неважно. Но только сейчас замечаю это. Язык во рту становится неповоротливым, а голова тяжёлой. Картинка перед глазами медленно, но совершенно точно теряет чёткость.
— Айрин? — слышу я голос своего защитника, но так, словно он где-то далеко.
Мне кажется, что я вижу сон, хоть и понимаю, что не сплю.
— Яд... — с трудом выдавливаю из себя и так очевидное.
— Что ты подмешала ей? — Мелан опускается рядом со мной на кровать.
Я чувствую, как под ним прогибается матрас. Это странное состояние все больше и больше поглощает меня. А голос моего алехандра звучит слишком спокойно для того, кто ценой собственной жизни клялся меня защищать. Мне хочется смеяться. Разразиться диким хохотом, запрокинув голову. Но я не могу ничего сделать, только пялюсь испуганно в холодные глаза жрицы любви. Мое тело перестает быть послушным, я начинаю заваливаться набок, Мелан подхватывает меня и аккуратно устраивает мою голову на подушке.
— Одно проверенное средство, — слышу довольный голос вампирши.
— Поделишься? — спрашивает ее мой защитник.
— Почему бы и нет, — пожимает плечами она
Из того положения, в котором я лежу, мне очень хорошо видно Симону. Прежняя доброжелательность больше не украшает ее лицо, превращая в милую и красивую девушку. Теперь она выглядит именно той, кем и является на самом деле, — циничной и коварной шлюхой.
— Если от этого есть противоядие, — слышу я голос Мелана рядом, и звучит он так, словно в мои уши напихали шелковой ткани, — то этому яду цены нет.
Я бы изо всех сил хотела поверить, что это кошмар. Но понимаю, что все это происходит на самом деле.