– Это мои души! – вскричал Паук, – Нумлаха, остановись! Ты не имеешь права отбирать то, что принадлежит мне. Кто попал в мои сети, тот мой, – увидев, что шаман не останавливается, презрительно хмыкнул паук и продолжил, – Я стар, как сама Вселенная. Я возник при зарождении всего мира, и уже тогда я был связан с вашими душами. Ты это знаешь и нарушаешь законы Вселенной.
– Так-то оно так! Это то и понятно, что твоя задача ловить затерявшие души. А моя задача вытащить душу и вернуть на место. Мы с тобой выполняем то, что нам предписал Великий Разум. Надеюсь, что мы с тобой разойдемся мирно. Я заберу только одну душу, которая не принадлежит тебе. Она живая и пока не собирается покидать свою земную оболочку.
– Если попала ко мне, то она принадлежит мне, мне, – вдруг заверещал паук, и хотел приблизиться к барахтающейся душе. Но, меч преградил путь ему. Он отшатнулся и попятился назад, – Ты делаешь непоправимую ошибку, Нумлаха! – воскликнул он, в надежде, что тот образумится.
– Нет, я выполняю свою работу, – спокойно ответил Нумлаха, – Я не отбираю у тебя другие души, которые томятся у тебя в паутине. С ними ты можешь делать что хочешь. Их срок истек, и они должны понести свое наказание.
– Ладно, – согласился вдруг паук, и отошел в тень, – Забирай свою душу, но другие не трогай. Можешь не искать среди моих душ, свою, за которой ты отправился в путь. Она в другом измерении. Да и вряд ли ты ее найдешь. Время-я-я ти-и-и-кает – хихикнул он.
– Хорошо, я просто освобожу эту бедолагу, – и он стал разрезать паутину, чтобы освободить трепыхающуюся душу.
Я подошел близко к паутине и увидел, как барахтаются серые души. Их было много, запутавшихся в сети. Они были истерзаны и искромсаны, перекроены и измяты. Находившаяся почти рядом со мной жертва, билась, барахталась, стараясь вырваться из липкой паутины. Я увидел, как поплыли в воздухе восемь пар глаз, глядящих в разные стороны, плыли ноги с гребнями-щетками, видны были челюсти, похожие на клинки складного ножа. Мне показалось, что сейчас он бросится на меня, заскользив по стенкам паутины, поднимаясь вверх, чтобы оттуда обрушиться на меня и спеленать в кокон. Словно молитву я стал декламировать стихотворение:
– А дьявол это понимает,
Он хочет властелином быть,
Людей, подобных глупым мухам,