Но всё-таки Надежда наведалась в больницу и имела трудный разговор с Кориным. Михаил Михайлович не стал оправдываться, а выслушав все обвинения женщины, строго сказал:
– А что вы хотели, Надежда Сергеевна, чтобы девочка зачахла совсем от горя? Ей была необходима смена обстановки – иначе можно было тронуться разумом.
– Но не такая же смена?! – возмутилась женщина. – Не в пекло же было толкать девочку? Куда смотрели вы, её наставник?!
– А куда смотрели вы?! – слегка повысил голос Корин. – Её мать? Почему девочка вынуждена была один на один нести свою беду?
Надежда опешила даже от строгого тона доктора:
– Но она же не в пустыне жила: вокруг люди, друзья, соседи, наконец, вы – сослуживцы?!
– Чужие люди? – вглядываясь в глаза странной женщины, поинтересовался Корин. – Вы считаете – этого достаточно?… Ни одной родной души рядом…
– Она уже взрослая девочка! – запротестовала Надежда. – И должна уметь принимать удар судьбы!
– Ну-да, ну-да, – ответил Михаил Михайлович, решив, что это женщина так ничего и не поняла. – Принимать удар она пока не научилась – потому и отправилась в Чечню, чтобы пройти урок, что называется: год – за три.
– Вы жестокий человек! – возмутилась Надежда.
– Да, это так! – ответил Корин, – моя профессия требует этого – я хирург. До мозга костей. А вы, Надежда Сергеевна кто?
– Я – мать! – попыталась доказать свою правоту женщина, но Корин не дал ей сделать этого.
– Сомневаюсь! – словно отрезал он. – Это Александра Даниловна была для Сашеньки и матерью, и отцом, и бабушкой. А вы, как я вижу – совершенно посторонний, чужой ей человек.
И добавил, поднимаясь с места:
– Извините, мне нужно к больным.
Корин вышел из кабинета не прощаясь, а Надежда от возмущения ещё некоторое время открывала рот, не находя слов. Потом поднялась и вышла из кабинета врача, громко хлопнув дверью. Уехала из совхоза на другой же день, оставив дом и могилку матери на попечение Нины Ивановны. Она так и не рассказала никому о нелицеприятном разговоре с Кориным, да и тот не стал распространятся на эту тему: они прекрасно поняли друг друга, и расстались, если и не врагами, то уж точно не друзьями.
Саня к это время работала уже а полевом госпитале, располагающемся на окраине Грозного. Здание было полуразрушено – госпиталь располагался в подвале. Приспособлен наскоро, но операционная была оборудована всем самым необходимым. Рядом с операционной реанимационная палата, с лежащими в ней тяжелоранеными, которых нельзя было ещё транспортировать.