Вскоре нас перевели на ускоренную подготовку. Есть такая методика: при необходимости переводить курсантов на программу подготовки ускоренного плана за счет уменьшения налета.
– Я читал о том, что в начале 1941 года в летных школах и училищах был отменен высший пилотаж из-за высокой аварийности. Решили, что пилотажу летчики будут в строевых полках обучаться.
– Я по этому поводу вот что расскажу. Все это началось, когда наркома обороны Ворошилова сменил Тимошенко. Началась в авиации реформа. Нас собрали в Доме Красной Армии, зачитали приказ Тимошенко, который нас сильно обескуражил. Вместо лейтенантов нас должны были выпустить сержантами, в авиации вводилась общевойсковая сухопутная форма одежды – много там было неприятных моментов. Но самое главное – урезали отработку фигур высшего пилотажа, вещь для истребителя основополагающую и в воздушном бою просто необходимую. Запретили делать петлю Нестерова, иммельманы, ранверсманы, бочки, а оставили только глубокие виражи, штопор, да и все. Такая усеченная программа, конечно, дала свои негативные последствия на фронте. Тут была еще другая беда – очень мало отводилось времени на отработку боевого применения.
– Групповой пилотаж, воздушные бои тоже не отрабатывались?
– Никаких воздушных боев. Даже по конусу не стреляли, только, по-моему, один раз по наземным щитам.
– После УТ-2 начали готовиться на УТИ-4?
– Да, двухместный УТИ-4, а с УТИ-4 на И-16. Конечно, УТ-2 был самолетик очень комфортный, он позволял выполнять все фигуры высшего пилотажа. И-16, наоборот, очень строгий, особенно на посадке, чуть только высокое выравнивание – он на крыло и ломает шасси. Выпустили нас досрочно в октябре 1941 года.
– Какой на момент выпуска из училища у вас был суммарный налет?
– Часов 50–60 в сумме на УТ-2, УТИ-4, И-16 – очень маленький налет.
В общем, в октябре 1941 года нас выпустили, 50 человек отличников, присвоили звание «сержант» и… оставили как аэродромную команду, никуда не распределив. Начались ранние холода, а мы оставались в летнем лагере Калмык, палатки засыпало снегом. Летать нам не давали, летали только те, у кого получалось хуже нас, – подтягивали. Позже нас перевели в гарнизон, в теплые казармы – мы хоть отогрелись. Мы выполняли хозяйственные работы, в частности, демонтировали авиационные мастерские. Жалко было станки, силовые кабели – мы все выворачивали с мясом и отправляли на восток.