Арабелла вновь побледнела как полотно, глаза стали на пол-лица.
– Но не пугайся, Белла, я не позволю, чтобы ты попала в его грязные лапы. Я отправлю тебя к своему кузену Питеру Фицуолтеру на Мадейру.
Девушка сдавлено ахнула.
– Так далеко, отец?
– Да, далеко, но зато там тебя не достанут длинные руки Уэстморлендов. И поместья моего они тоже не получат. Когда он явится в следующий раз, я расплачусь с ним сполна и закрою вопрос своего долга.
– Но деньги, папа, – удивилась Арабелла, – где ты возьмёшь их?
Отец глянул на неё печально, и в глубине его глаз она увидела боль.
– Я решил продать себя, дочка.
– Как это, отец? – девушка уже совсем ничего не понимала.
– Мне придётся жениться опять, Белла, как бы это ни противоречило моим желаниям и моей любви к твоей покойной матери, – сэр Арчибальд изо всех сил старался казаться спокойным. – Вдова Дуглас уже давно поглядывает на меня жадными глазами. И она готова на всё, лишь бы только заполучить меня.
Арабелла взглянула на отца и вынуждена была признать, что, несмотря на годы и пережитые беды, он всё ещё оставался очень красивым мужчиной. В такого могла влюбиться не только вдова Дуглас.
– А деньги у неё есть, – продолжил сэр Арчибальд, – и она готова передать их в мои руки, если я женюсь на ней.
Он на мгновенье отвернулся, пряча глаза, потом закончил свою речь:
– Так я уберегу тебя, моя малышка, и сохраню поместье. И может быть, я очень хочу верить в это, спустя год-два ты сможешь вернуться в родной дом, как моя единственная наследница, и я найду тебе хорошего мужа.
Мужчина попытался улыбнуться, хоть это вышло и не слишком удачно.
– Но Мадейра, это так далеко, мне кажется? – Арабелла всё ещё не могла принять такое решение отца.
– Далеко, дочурка, да, – вздохнул сэр Арчибальд. – Очень далеко, у берегов северной Африки. Но я уже написал брату и несколько дней назад получил ответ. Твой двоюродный дядя готов взять на себя заботу о тебе.
– Мне страшно, отец, – прошептала девушка. – Мне очень страшно остаться в этом мире совсем одной.
Мужчина ничего не ответил на это. А что он мог сказать? Ему тоже было страшно, но изменить обстоятельства он был не в силах. Он только обнял дочь, крепко прижал её к своей груди и замер, сдерживая готовые вырваться на волю рыдания.