С трудом удалось приоткрыть опухшие от ночных слез глаза. Перед ней стоял Ваня Юрьев и с интересом разглядывал ту, которая занимала место сестры.
– Я Таня. Помнишь, я приезжала к тебе, когда ты был маленький? Мы еще с тобой бегали по газону с красным мячом.
Мальчик пожал плечами, продолжая гипнотизировать Таню взглядом кофейных глаз.
– У тебя тоже дом отобрали? – задал он не детский вопрос.
Отдохнувшие воспоминания оживились, и в свете тусклого утреннего света набросились на Таню с удвоенной силой. Она смогла только покачать головой, чтобы не пугать ребенка рвущимися из груди рыданиями.
– Это кто тут у нас проснулся? – в комнату вошла Василиса и подхватила мальчика на руки. – Доброе утро, Танечка. Сейчас будем завтракать, а потом пойдем на работу.
– Ты хочешь, чтобы я тоже пошла с вами на твою работу? – спросила Таня немного озадаченно. Она планировала провести этот день в одиночестве, позволяя только горьким соленым слезам посещать ее время от времени.
– Конечно, чего тянуть? У нас как раз есть ставка медицинской сестры. Со стариками проще, чем с детишками. Они, по крайней мере, в большинстве своем точно знают про свои болезни. Но без медицинского присмотра и им нельзя. Надо только немного восстановить утраченные навыки.
– Это, какие? – Таня с ужасом рассматривала себя в зеркало: глаза почти заплыли, а нос и губы распухли, но последние ее даже порадовали: «Как у Джоли!»
– Ну, например: как ставить капельницы, как делать внутривенные инъекции. Без этого – никуда.
– Ой, я это даже не проходила, кажется, – испугалась Таня.
– Должна была проходить. На практике.
– Нет, Вась, я не смогу. Ты что? Я же почти не работала после института.
– Я уже позвонила нашей заведующей, и она нас ждет. Походишь к моей соседке на ликбез, она сто лет проработала медсестрой в больнице. Научит.
– Вот она пусть и работает у вас, Васенька!
– У нее ноги больные, она не может. А ты у нас дипломированный врач. Света наша тоже своих сибирских работников лечит. Как она, улетела в свою тайгу?
– Должна была, только она мне так и не позвонила. Что то я волнуюсь, только не пойму почему: из – за себя любимой, из – за работы грядущей или из – за Светланы?
– По себе знаю – жалеть себя нет никакого смысла, только хуже получается; работы страшилась, но делать – то все равно надо; а Светлане мы сегодня позвоним и рассеем твои тревоги. Вперед, Татьяна! Нас ждут великие дела!