Кривая любовь - страница 2

Зелёной лампы робкий свет.

Корявой, въедливой занозой

Сидит он с вами тет-а-тет.

Не поднимая глаз, нескладно

Вы говорите о своём.

А он, хватая воздух жадно,

Шипит: «Как хорошо вдвоём!..»

Но вдруг – удары сапожища,

И в дверь, сигарою пыхтя,

Ввалились пышные усищи!..

И он надулся как дитя.

* * *

Он пришел тайком, осторожно

Стукнул в дверь. Ты открыла.

«Можно?»

«Проходи, конечно… Я рада…»

«Отчего так пуста ограда?

Где Дозор, сторож вечный и верный?»

«Ты сегодня какой-то нервный…

Хочешь чаю? Пирог с капустой?»

«Почему же, все-таки, пусто?»

«Успокойся, здесь так и было…

Ну, садись же, а то остыло!»

«Вот цветы…»

«Ах, как приятно!»

Чай попил и удрал. Занятно!

* * *

Перламутром накрашены губы,

Бирюзою томятся глаза,

Сапожок из-под беличьей шубы –

Каблучком, что копытцем коза.

Рядом спутник болтливый и ловкий:

Сладкий голос, блуждающий взор…

Как невинны уловки плутовки!

Как жесток предстоящий позор.

В театре

Шок…

Это надо таким быть трусом!

По улусам пройдись, по джунглям –

По углям ходят, молчу о прочем!

Впрочем,

мне б узнать только имя!..

Мимо проплывают барышни.

Барыши считают купцы,

Юнцы молчат, балагурят повесы…

Пьеса.

Мне до вас – дотянуться рукою!

Рекою льется сюжет. Спит сосед.

Но – нет, не сварить со мной каши!

Чувства наши, быть может, схожи…

Боже! Я – ни-ни, и Вы – ни полслова…

Снова

увлекают игрой актеры –

Позёры! Жмут слезу из героя.

В рое возбужденных и сонных лиц.

Ниц опущены только двое…

Воет публика!

      В диких хлопках

Впопыхах летят дамы с цветами,

С ртами, раскрытыми плотоядно.

Парадно смотрят артисты на зрителей,

Родители холят детей устало.

Встала… Люстра вспыхнула ярко –

Жарко!

Жалко… Жалко.

* * *

Чёрное колье очень вам к лицу…

Я хотел узнать: много подлецу

За такую вещь принято платить?

Впрочем, пустяки, я могу забыть

О дурных шагах молодой вдовы…

Я готов любить!

Не готовы… Вы?!

Весенняя лихорадка

1

Пустоглазая! Злая, пошлая!

В кутежах ночных закалённая.

Как случилось так? Дело прошлое…

Голова моя воспалённая.

Как задумаюсь – грусть-тоска берёт:

Одичаю с ней через год-другой…

Кошкой ластится, да понятно – врёт,

Брошу всё к чертям, растопчу ногой!

Злюсь и мучаюсь гадкой близостью,

Уходил не раз – возвращаюсь вновь,

Соблазнился дух сладкой низостью,

Чумовым вином замутилась кровь.

Только хватит уж! Опостылела

Красота её омертвелая,

Зря верёвку-месть лестью мылила –

Не придёт за мной нынче Белая.