Итак, каковы же эти основные, сущностные черты современной эпохи, на столь раннем ее этапе исчисленные Фихте на основе разработанной им логики исторического развития? Укажем лишь некоторые из их числа.
1. «…Совершенно противоположные миры соприкасаются и борются здесь один с другим и медленно стремятся к добровольному равновесию, т.е. к добровольному отмиранию старого времени…» [там же, с. 378]. Очевидно, что опыт двух последних столетий позволяет прокомментировать этот тезис с указанием на конкретные исторические формы, в коих воплотилась эта сущностная характеристика нашей эпохи. Вся первая половина XIX в. была насыщена борьбой двух «совершенно противоположных миров», мира нарождающихся современных капиталистических наций и мира «старых режимов» континентальных держав Европы. Исход этой борьбы подвел мир к новому равновесию, которое равно умерило крайности обеих сторон и – с середины XIX в. – придало первым известные атрибуты имперского господства, а вторым – буржуазно-капиталистический прагматизм и националистическую идеологию. XX век стал ареной нового антагонизма двух противоборствующих миров: империалистического капитализма и мирового коммунизма. Исходом этого нового раунда всемирной «борьбы противоположностей» стало рождение нового мира, мира конвергенции мировых систем, социальной ответственности бизнеса, торжества социального государства, стремящегося сочетать принципы либерализма и социальной поддержки населения. Наконец, сегодня уже в явной форме артикулирован новый глобальный конфликт противоположностей – на уровне так называемого «столкновения цивилизаций» (см. работы С. Хантингтона). Но острота этого конфликта, а также его «экзотические» формы не должны скрывать от нашего взора ту перспективу его развития, которую, по существу, провидел более двух столетий тому назад Фихте: борьба цивилизаций и полярных принципов миропонимания и жизнеустроения (в наиболее непримиримой форме воплощающаяся в наши дни в противостоянии западного и исламского укладов жизни) постепенно, но с неизбежностью приведет к новому «добровольному равновесию» и «отмиранию старых форм», т.е. к неким интегральным и более универсальным принципам жизненного устройства, базирующимся на новых ценностных основаниях, в сравнении с которыми нынешние