Появление таких корпоративных гигантов, лидеров мирового рынка, как «Google Maps» и «Google Earth», является крайне симптоматичным для XXI в. С одной стороны, это одна из наиболее демократичных картографических платформ, дающих пользователю на базовом уровне возможность создания и редактирования карт. С другой – картографическая продукция этой компании является самой популярной в мире – более распространенной, чем любая национальная. С третьей – доминирование визуальности карт «Google» над любой другой и позиция «взгляда Бога» из вселенной (что далеко не всегда было характерно для картографических практик) формирует вполне определенную, прозападную концепцию понимания пространства в постмодернизме [Harvey, 2001]. Это крайне характерная для картографии середины – конца XX в. практика, которая давно стала орудием власти. Она переходит из государственной парадигмы в межнациональную, корпоративную, формируя определенный спрос на картографическую продукцию и представляя узкую, но удобную для восприятия картину мира. В начале XXI в. власть корпораций над картографическим сектором социальных практик ослабевает, уступая технологиям, находящимся в открытом доступе в Интернете. При всем скептицизме по отношению к данным и технологиям, находящимся в открытом доступе, среди профессионалов академической науки именно это вывело картографию в массы и позволило практически любому человеку, имеющему доступ в Интернет, стать автором картографических произведений, тем самым сведя изначальную исключительную роль автора-картографа практически к нулю.
Заключение
Методы визуальной репрезентации пространства всегда присутствовали в мировой культуре, и под влиянием определенных социальных и экономических процессов они сформировали ту отрасль знания и культурной продукции, которую мы сейчас называем картами. К сожалению, картография, в силу своей двойственной природы, изучена фрагментарно, и до сих пор сложно собрать в целую картину историю развития картографии, как репрезентации доминирующих пространственных идей. Не существует работ, представляющих историю развития карт вне институционального дискурса после раскола в начале XVI в. и бурного развития геометрически определенной картографии, которые помогли бы более полно осветить влияние социальных и политических процессов на графическую репрезентацию основных пространственных концепций. Доминирование визуального языка над литературным и вместе с тем математическая определенность изображения приводят к феномену некритического отношения большинства пользователей карт, что не характерно для других изображений, например массмедийных, но представляется крайне важной и интересной в современном постмодернистском контексте.