Ну, так какое требование мы можем предложить в качестве главного? – Изменение конституции. Всего-то, скажут мне. Во-первых, все эти конституционные и вообще правовые штучки для русских не имеют существенного значения. Мы-де нация неправовая и т.п. Во-вторых, есть в программе оппозиции это требование. Да разве власть пойдет на это, а у нас пока еще сил недостаточно.
Однако речь не об этом. Кто же станет спорить с этими возражениями. – Но на что «натыкаются» призывы к честным, нефальсифицируемым выборам, к изменению социальной политики государства, к отказу от все более репрессивной политической практики и «бассманного» правосудия? – На власть – полицейски-агрессивную, жесткую, претендующую на регулирование чуть ли не всех сфер жизни человека и общества. В общем – на власть самодержавную. – Что ж, тогда: долой самодержавие? Как и встарь (да, ведь и слышно уже это).
В том-то и дело, что: нет. Призыв к свержению (в жесткой или мягкой форме) царского самовластия имел хоть какой-то raison d’etre, поскольку эта власть до 1906 г. имела сомнительную правовую природу, а в период 1906–1917, хоть и «получила», но в полной мере ни царизм, ни общество не осознали это (если бы «догадались», катастрофы не произошло бы). – Сегодняшнее самодержавие – президентское – на 100% имеет конституционную, т.е. правовую природу. Однако ведет себя по преимуществу как вотчинный царек пятисотлетней давности. Правда, используя современные политические информационные и прочие технологии. – И тем не менее это – власть, повторим, конституционно-правовая. Потому – не «долой».
Тема правового изменения, конституционной трансформации должна быть поставлена в центр оппозиционной программы, быть ее «гвоздем». Власть необходимо «укротить», лишить ее тотальных потенциалов. Россия, чтобы вновь не опрокинуться навзничь, нуждается в переходе от монархической системы к полиархической (кстати, одним из вариантов является конституционная монархия, но нам еще до этой модели расти и расти). В этом историческое содержание современного русского «транзита».
Вторая тема: права человека. Это, напомню, наследие правозащитников, это высочайшее достижение русского ума и мужества 60–70-х годов ХХ в. (разумеется, оно связано с первым, более того, оно первично по отношению к нему, но с точки зрения политической рациональности и логики должно идти вторым номером).