Итак, на вопрос «один ли Сталин отвечает за массовый террор» с логичным ответом «конечно, не один», наиболее компетентный и тонкий из всех исследователей, оправдывающих сталинизм, отвечает: вообще не Сталин, все, кроме Сталина. Именно так он понят и будет понят недипломированными, простыми сталинистами сегодня, именно так его понимают многие сегодняшние коммунисты – члены КПРФ. Пришло время, когда историческая память в очередной раз деформируется катастрофическим несовпадением деклараций и реальности, а разочарование в сегодняшнем дне побуждает искать правду в дне вчерашнем. Поэтому открываются памятники Сталину, а его портретами обклеиваются автобусы. Коммунистическая печать также пестрит портретами Сталина и аллилуйями ему; лейтмотив леворадикальной пропаганды – «Вернем время побед!»14.
Если речь идет о победе над собственным народом, то пропагандистам КПРФ не следует забывать, что их лидер Г.А. Зюганов, когда-то определенно осуждавший Сталина, а теперь склонный поклониться ему, все же признал: в период сталинизма «за 20 лет репрессировали 15 миллионов»15.
Готова ли страна к новым победам такой ценой? Или даже существенно меньшей, но с шестью нолями? Есть уверенность, что 99% россиян не отдают себе отчета в том, что Сталин без кровавого насилия (назовем вещи своими именами, тут даже термин «репрессии» не вполне релевантен) – это не Сталин16. «Иной Сталин» – это в лучшем случае человек, который держит на руках десятилетнюю стахановку Мамлакат Нахангову; в политике «иного Сталина» не было.
«Демократ Сталин» – это оксюморон. Задумывался ли он о возможности многопартийной системы в Советском Союзе, как уверяет Ю.Н. Жуков? Почему бы и нет? Политик макиавеллианского типа взвешивает все варианты развития государства. Но что бы Сталин ни говорил или писал в неподлежащих разглашению беседах и документах, обнаруженных автором, реальное значение имеет то, что он разъяснял и диктовал стране. «Несколько партий, а значит и свобода партий может существовать лишь в таком обществе, где имеются антагонистические классы… В СССР имеется почва только для одной партии, Коммунистической партии», – вот действительное политическое кредо Сталина [27, с. 523]. Воистину, было бы странно, если бы он, жесточайшим образом боровшийся с внутрипартийной оппозицией, даже «рудиментарной», желал бы появления оппозиции в лице других политических организаций.