Весьма показательным отражением новых тенденций является эволюция деятельности ИНСОРа, который начиная с 2012 г. все больше ориентируется на внешнеполитическую проблематику. В частности, именно ИНСОР вошел от России в состав Совета советов – объединения ведущих экспертно-аналитических центров стран G20. В последнем, кстати, можно видеть проявление транснационализации активности экспертно-аналитических сообществ, которая явно идет вразрез с трендом усиления влияния государства на условия функционирования российских «фабрик мысли».
Учреждение в 2012 г. Изборского клуба в качестве своеобразной государственнической антитезы большинству либерально-ориентированных экспертных центров и интеллектуальных форумов (включая клуб «Валдай») пока не оказало существенного влияния на коммуникацию идей, связанных с внешней политикой. Вместе с тем ярко выраженная антилиберальная идеологическая направленность, апелляция к традиционным культурным основаниям и моральным ценностям, возможно, выступают предвестниками крутого разворота в процессе производства смыслов, который будет иметь прямое отношение и к внешнеполитической дискуссии.
Прагматизм и отсутствие идеологической индоктринации, стремление вести диалог на языке интересов, а не ценностей были характерной особенностью российской внешней политики начала XXI в. Сегодня, однако, политическое руководство России вновь сталкивается с соблазном подвести под внешнеполитическую деятельность аксиологическую основу. Об этом, в частности, свидетельствуют высказывания Владимира Путина на 10-й, юбилейной, сессии клуба «Валдай» в сентябре 2013 г.: «Мы видим, как многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации. Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная, религиозная или даже половая. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнерство, веру в бога и веру в сатану» [2].
Следует констатировать, что готовность перевести российскую внешнюю политику на язык традиционных ценностей – очень серьезный выбор. Прежде всего, он будет означать фундаментализацию противостояния России и Запада, необходимость поиска союзников на основе ценностной близости. Он неизбежно ограничит свободу маневра и, следовательно, эффективность внешнеполитической деятельности. Вполне вероятно, что в этом случае внешняя политика вновь окажется в фокусе общественного внимания, а экспертные сообщества будут вынуждены ориентироваться по оси идеологического противостояния. Хотелось бы надеяться, что руководство страны, делая этот выбор, примет во внимание не только гипотетические преимущества новой идеологизации внешней политики, но и вполне конкретные издержки, масштаб и цена которых со временем будут только возрастать.