Название этой статьи вдохновлено двумя авторами. Один из них – Владимир Путин, другой – Чарльз Перроу.
Известное путинское высказывание о том, что распад Советского Союза стал «величайшей геополитической катастрофой XX века», на Западе часто интерпретируется как прямое указание на реваншистские устремления российского лидера и его ревизионизм по отношению к существующему мировому порядку [см., например: Aron 2008; Bremmer 2009]. На деле такие интерпретации лишь дезориентируют тех, кто пытается разобраться в приоритетах путинской внутренней и внешней политики. Определение «величайшая», разумеется, было оценочным, адресованным миллионам жителей постсоветских государств, у которых аббревиатура «СССР» вызывает ностальгию. Термин «катастрофа» – дескриптивный. Попытка проанализировать крушение советского государства и коммунистического режима именно в качестве катастрофы может дать заслуживающие внимания результаты.
Книга Чарльза Перроу «Нормальные аварии. Жизнь с технологиями повышенного риска» [Perrow 1984] считается едва ли не пророческой, поскольку ее автор – известный американский специалист по теории риска и социологии организаций – буквально накануне трагедий Бхопала, Чернобыля и «Челленджера» показал, что в сложных технических или организационных системах катастрофические сбои, ведущие к разрушению системы, неизбежны и одновременно непредсказуемы. Дисфункции или сбои на уровне дискретных элементов системы, по отдельности не представляющие для нее серьезной опасности, в какой-то момент вступают друг с другом в резонансное взаимодействие, способное дестабилизировать систему в целом. И в этот момент решающим может стать фактор оператора, который, даже не совершая грубых ошибок (в рамках логики штатного функционирования системы) или успешно справляясь с уже известными техническими проблемами, оказывается неспособным адекватно реагировать на такого рода системные сбои. Иначе говоря, возможность катастрофического саморазрушения изначально атрибутирована любой сложной системе41, из чего, однако, не следует, что эта возможность обязательно реализуется за предусмотренный проектом срок ее функционирования. Вместе с тем прогнозировать катастрофический системный сбой на основе традиционных методов оценки риска не представляется возможным.