Так, в Стратегии национальной безопасности Румынии, программном документе внешней политики 2010 г., Россия упоминается мимоходом в ряду прочих стран, отмечается в исследовании. В пункте № 16 главы «Внешнеполитическая деятельность» говорится о том, что Румыния одобряет особые отношения НАТО с такими странами, как Республика Молдова, Сербия, Россия, Грузия, Украина. В главе «Международная среда безопасности» упомянута мельком «война между Россией и Грузией». «Без прямых заявлений и ссылок Россия, таким образом, фигурирует в документе косвенно, в нейтральном определении “российско-грузинская война”, в связи и наряду с газовым кризисом, замороженными конфликтами, Большим Черноморским регионом, которые были в повестке дня Саммита НАТО 2008 г.» [там же, с. 10].
В документе присутствуют выражения и без прямых ссылок на Россию, но, по контексту, можно догадываться, что речь идет о ней. Примером может служить «шпионаж некоторых спецслужб», упомянутый в главе «Угрозы». Но самая жесткая непрямая ссылка (которую комментировали и в Москве) звучит так: «Нахождение иностранных войск без согласия страны пребывания и недалеко от границы Румынии является угрозой для национальной безопасности – поэтому Румыния будет выступать за вывод войск и вооружений, размещенных незаконно» [там же, с. 10].
Если проанализировать формулировки предыдущей, 2007 г., Стратегии, «то ясно, что использовались те же способы выражения: прямые отсылки – поверхностны, непрямые ясно свидетельствуют об интересах Румынии, отличных от интересов российских» [там же, с. 11].
Таким образом, «возникает ощущение, что у Румынии с Россией нет вопросов для обсуждения» [там же]. Упоминание России как субъекта двусторонних отношений возникает лишь в двух контекстах. Она фигурирует среди прочих стран Причерноморья, с которыми Румыния собирается тесно сотрудничать, о чем говорилось в рамках Черноморского форума диалога и партнерства. При перечислении сепаратистских конфликтов говорится о «юге России» (Чечне). Из документа, опубликованного МИД Румынии в июне 2010 г., следует, как полагал Кифу, «отсутствие инструментов двустороннего общения», «отсутствие каких-либо достижений» [Chifu, Perceptia, с. 9–10].
Контрастируют с описанной неопределенностью и осторожностью некоторые высказывания российских дипломатов. Вот, например, нравоучительный тон представителя МИД России М.В. Захаровой, которая, отвечая на вопрос о «проявлениях реваншистских настроений в Румынии», декларировала: «В дни годовщины капитуляции гитлеровцев под Сталинградом мы хорошо помним, на чьей стороне воевала румынская армия», или: «Кому, как не нынешнему Президенту Румынии – этническому немцу К. Йоханнису, знать эти страницы недавнего прошлого своей страны» [Ответ].