В теории нидерландского социолога Г. Хофстеда эта боязнь новизны определятся как степень ощущения угрозы, которую чувствуют представители данной культуры в ситуации неопределенности или неизвестности [Hofstede, p. 161]. Потенциальное воздействие на поведение, в том числе и на экономические решения, определяется в данном случае такими факторами, как стремление избежать риска, потребность в более жестких правилах и структурах, предпочтение формализованных контрактов, негативное отношение к конкуренции и т.п. Одним словом, подразумевается правило: «Что ново, то опасно».
Отсутствие естественного стремления к новизне, предпринимательству можно рассматривать как наследие режимов, нетерпимых ко всякой свободе и инициативе, и оно служит мощным препятствием для превращения выдающихся и прорывных изобретений и открытий в инновации, меняющие облик производства и несущих выгоды не только их творцам, но и обществу в целом. Одним из следствий этого поведенческого стереотипа, дошедшего до наших дней, является низкий уровень трудовой и профессиональной мобильности, отрицательно сказывающийся на занятости и уровне жизни.
Синдром кавалерийской атаки. Например, опричнина Ивана Грозного была по своим методам явной кавалерийской атакой с целью устранения массы неугодных людей, мешавших единовластию, и, конечно, завладения их собственностью. Возможно, это стало заразительным примером: придя к власти, можно делать все, что способствует достижению поставленной цели, а это, кстати, вполне ленинский принцип.
Два примера поражают сходством манеры исполнения при противоположности направления: тотальное огосударствление после переворота 1917 г. («кавалерийская атака на капитал») и тотальная приватизация после 1991 г. Захват политической власти в России большевиками в октябре 1917 г. сопровождался установлением экономической власти, которая распространялась на землю, банки, крупные промышленные предприятия, железные дороги, помещичьи имения и т.д. Рабочие занимали предприятия, прогоняли их хозяев, но при этом управление производством переходило не в руки рабочих и крестьян, как утверждалось в лозунгах и политических требованиях, а в руки большевиков.
Захват политической власти «шоковыми терапевтами» в 1991 г. сопровождался тотальным акционированием, обернувшимся в конечном счете захватом экономической власти окологосударственной олигархией. Акционирование в пользу трудовых коллективов быстро провалилось, в том числе из-за полной их неспособности к эффективному выполнению функции собственника, коллективы опять остались ни с чем. Видимо, метод «кавалерийской атаки на капитал», провозглашенный и осуществленный большевиками, пустил глубокие корни в менталитете реформаторов. Такая приватизация, какими бы благими намерениями она ни обосновывалась, есть обман, она по своему существу аналогична тотальному огосударствлению по-большевист-ски, только с обратным знаком.