Как и ранее Константину, да и России вообще, если вспомнить атлас Вудбриджа, Николаю I вменялся в вину воинственный характер. 2 декабря 1826 г. в газетах сообщалось, что Россия готовит кампании с Персией и Турцией для захвата Молдавии и Валахии. Автор заметки едко замечал, что «их завоевание сделает дальнейшие присоединения совершенно необходимыми! Как видится, главным принципом русских монархов стало приращение территорий к стране, а не улучшение того, что уже есть. Современное государство растянулось на площади около пяти миллионов квадратных миль, и все равно русским хочется еще больше земли!» [44]. Завершается заметка прогнозом: «Легко можно предположить, что подобное состояние вещей не продлится [вечно, и мы можем] предположить, что некоторые царства будут отколоты [spewed up] после революций, особенно если общество станет более образованным» [там же].
Судьба подобных революций, однако, вряд ли могла бы быть позитивной. В этой связи в «Найлз Уикли Реджистер» появилась небольшая заметка, где вспоминалось подавление восстания Т. Костюшко в 1794 г.: «Спустя 10 часов после известия о подавления сопротивления [Варшавы] был отдан приказ поджечь город и убить всех мужчин, женщин и детей, которые попытаются убежать от пламени», – делится своими историческими познаниями автор статьи. И продолжает: «Девять тысяч человек было сожжено или зарезано, и русские “святые” пели te Deums по итогам резни, которую совершил по приказу варварского правительства его цепной пес Суворов. Турки никогда так далеко не заходили, а здесь христиане убивали христиан» [44].
Нельзя, однако, сказать, что мнение американских газет было целиком столь однозначно негативным по отношению к России. Довольно любопытным в этой связи, выглядят, например, статьи в «Чероки Феникс», первой газете, издававшейся с 1828 г. индейцами. Автор заметки «Распространенные заблуждения в отношении России» отмечал, что образ национального характера этой страны, в отличие от многих других, по большей части составляется именно на основе мифов, а не реальных фактов [17]. В другой же заметке отмечалось, что цивилизованные страны переоценивают воинственность русских и их жадность до завоеваний, заявляя, будто в последние годы ни одно из территориальных приобретений не было произведено без согласия других государств: «Что Россия приобрела со времен Екатерины? Где ее неимоверная сила проявила себя? Она получила часть Польши, потому что ее соседи дали разрешение. Она получила определенный кусок Швеции, потому что ее соседи не позаботились о нем. И она установит [флаг] с черным орлом на стены Константинополя, когда Англия разрешит. Но она же пока не разрешила, не так ли?» [18]. Иная тональность в отношении России объясняется тем, что «Чероки Феникс» должна было одновременно и показать широту взглядов, и отразить критическое отношение к политике притеснявшего индейцев правительства. Таким образом, газета оказывается защитницей России, противопоставляя себя изданиям, приближенным к Вашингтону.