Я была счастлива. Мы жили бедно в материальном смысле, но были богаты духовно. Вечерами мы с его друзьями, которые в основном были моложе его самого, вели бесконечные беседы о последствиях воспитания, о том, насколько важны отношения детей и родителей и что мы можем сделать в связи с теми или иными событиями общественной жизни. Яап много спорил, и часто я не совсем понимала его идеи, но он обладал редким умением убеждать собеседников в своей правоте.
Я считала, что мне очень повезло с этим великим мыслителем.
Незадолго до того, как мы съехались с Яапом, Кора и Вима арестовали в Париже. На свидании в тюрьме Санте мама сказала Виму, а сестра Кору, что я живу с человеком, который на двадцать лет меня старше. Они рассказали, что я ушла совершенно неожиданно, и только через неделю позвонила сообщить, что теперь живу с Яапом. И это была правда.
Вернувшись, мама и сестра поведали мне о реакциях на эту новость.
– Да этот извращенец ей в отцы годится, – сказал Вим.
А Кор рассмеялся:
– Она – вылитый Вим, ему тоже только старых селедок подавай.
– Это ненадолго, не волнуйся. Можете представить себе Асси с пылесосом? Так что скоро все закончится, вот увидите, – сказала мама.
Но их прогнозы не оправдались. Мы с Яапом оставались вместе.
Днем я училась, а он занимался домом, покупал продукты, стирал и каждый вечер сооружал великолепный ужин для меня и своего восьмилетнего сына. Это был чудесный мальчик, оставшийся на воспитании папы после ухода мамы. А теперь он обрел в моем лице нового члена семьи. Я привязалась к этому ребенку и к тому, что связано с воспитанием детей.
– Дети – самое прекрасное, что есть в жизни. Я хотел бы иметь ребенка от тебя, – говорил Яап.
И я подумала – а чего тянуть? Мы уже воспитываем одного, так почему бы не завести второго? Эмоциональных барьеров тоже почти не было. В отличие от меня, мое дитя будет расти в атмосфере любви и согласия, с действительно любящим отцом.
Диплом об окончании гимназии я получала в девятнадцать лет – на седьмом месяце беременности. В зале сидела моя семья – Яап и мой приемный сынишка, которому тогда было десять. Через два месяца у нас родилась дочь. Мы назвали ее Мильюшка.
Через два года после появления Мильюшки наше финансовое положение превратилось из неустойчивого в катастрофическое. Яап не мог кормить семью продажей своих картин и выкручивался, став участником государственной программы поддержки художников. Программа прекратила свое существование, и мы остались без денег. Яап был вынужден прервать свое артистическое отшельничество и стал торговать фантазиями.