Лёва шел по улице Тверской в сторону Красной площади. Только что у него закончились переговоры с очень важным клиентом. Встреча, к которой он готовился, которую ждал, прошла удачно. И если дела пойдут так же хорошо, то ему определенно светит повышение. Настроение у Лёвы должно было быть прекрасным. Но радоваться не получалось.
В лицо дул ветер. Лёва поднял воротник и, держа под мышкой любимую кожаную папку, которую ему подарила Инга на день рождения, опустил руки в карманы.
Когда он шёл на переговоры, такого ветра не было, а может, он просто не заметил, потому что тогда ветер дул в спину. А сейчас его буквально сдувало с ног.
«Да что такое? – думал он, – откуда взялся этот ветер, надо было шарф надеть… Вечно я его забываю…»
Торопясь в офис, чтобы порадовать руководителя результатами, достигнутыми в процессе переговоров о дальнейших перспективах, он думал совсем о другом, пытаясь осознать то, что узнал о своём друге.
Никита учился, в отличие от Лёвы, не стараясь, не придавая особого значения знаниям, зато пользовался необыкновенным вниманием у женщин. Стоило ему только особым образом взглянуть на девушку, как та превращалась в мягкую и податливую куклу. Правда, пользовался Никита этим своим, как он его сам называл, магическим взглядом, крайне редко, а в последнее время и подавно бросил кружить женщинам головы, поскольку влюбился не на шутку.
На четвертом курсе в группу, где учились друзья, пришла Инга. Она брала академический отпуск по семейным обстоятельствам, и, пропустив год, вернулась в университет.
Приехала Инга из Екатеринбурга. Натуральная блондинка с огромными серыми лучистыми глазами, в которых можно было только тонуть. Оба парня и утонули. Внешности своей девушка значения не придавала, не осознавая, какая она хорошенькая. Этим она ещё больше притягивала к себе парней. Вот в такую прекрасную во всех отношениях девушку и влюбились оба друга, как назло. Вместе они одновременно и начали за ней ухаживать. В результате так и стали дружить уже не вдвоём, а втроём. Кому она отдаёт предпочтение, разобрать было нельзя, казалось, что она относится к ним одинаково.