Эта триада не была положена в основу перехода России к рыночному хозяйству. Процесс демократизации в России после краха Советского Союза нельзя рассматривать без экономической политики тех, кто пришел к власти. Многие из них во время горбачёвской перестройки пропагандировали «социализм с человеческим лицом». Иными словами, возможность демократизировать социализм. А придя к власти, во главу угла поставили ликвидацию всего того, что было в СССР, не только того, что подлежало отторжению – я хочу это подчеркнуть, – но в целом ряде случаев механизмов для научно-технических и экономических достижений, позволивших мобилизовать ресурсы для решения многих задач модернизации.
В начале 1990-х годов псевдолибералы призывали государство вообще уйти из экономической жизни. Это привело к тому, что появилась группа лиц, присвоивших при антинародной приватизации природные богатства страны, ее экономический потенциал и претендовавших на власть в России. В результате российская экономика потеряла за 90-е годы больше, чем в годы Второй мировой войны. Все это, как представляется, полезно знать тем, кто поднимает на щит деятелей, возглавивших Россию при переходе на рыночные рельсы и провозгласивших демократизацию страны.
Политика псевдолибералов потерпела полный провал. Им принадлежало авторство дефолта в 1998 г., переросшего в экономический кризис, чуть не обрушивший Россию в пропасть, политическим провалом псевдолибералов можно считать расстрел танками российского парламента в 1993 г. После краха псевдолибералов в России установилась линия на развитие рыночного хозяйства с широким участием государства в экономике. На Западе это породило образ России как страны, задвигающей на задний план частное предпринимательство. Такое представление не соответствует действительности. В интересах России было и остается развитие частного предпринимательства, на это нацелена политика властей.
Однако нельзя пройти мимо того, что частные предприниматели далеко не во всем были готовы и сейчас не во всем готовы выполнить свои функции. Все большее значение в таких условиях приобретало бюджетное финансирование проектов. Но нужно признать: его оказалось недостаточно для остро нуждающихся в инвестициях инновационных производств и крайне необходимых проектов в области образования, здравоохранения. Эти трудности усугубились кризисом 2008–2009 гг.