Всё это позволяет утверждать, что движущей силой глобализации выступают транснациональные корпорации и банки. Под мощным воздействием глобальной экономики и глобальной политики начинает размываться автономность национального государства, его самодостаточность и способность выполнять ряд важных функций. Так, по мнению Д. Фридмана, «по мере того как экономика становится все более взаимозависимой на глобальном уровне, все меньше местные и региональные власти могут с помощью существующих механизмов решать проблемы повседневной жизни своих граждан. Традиционные структуры социального и политического контроля, используемые властями для решения проблем развития, создания рабочих мест и распределения создаваемого богатства, разрушаются под влиянием интернационализации экономики и потоков обмена информацией между мощными акторами, чья деятельность находится вне сферы регулирования государства» [Friedmann, 1995, р. 95]. Сторонники гиперглобализма полагают, что в условиях формирования единого мирового экономического пространства государства-нации вообще будут не нужны: они «становятся неестественными и даже невозможными коммерческими единицами мировой экономики» [Хелд, 2004, с. 3].
Действительно, глобализация сопровождается снижением возможности национальных элит контролировать свои экономики, а также отчасти сферы политики и культуры. Постепенное смещение центра принятия решений с национального на наднациональный уровень ослабляет степень влияния на принятие решений общегосударственного масштаба как рядовых граждан, так и сформировавшихся групп давления (интересов). Иначе говоря, в условиях глобализации субъекты принятия решений становятся менее доступными, а их решения – менее понятными для общества. Необходимость предварительной тщательной проработки вопросов закономерно приводит к интенсификации контактов между национальными элитами. Проведение многочисленных саммитов и встреч на министерском уровне, форумов региональных ассоциаций и конференций негосударственных объединений стимулирует формирование взаимозависимых элит. Образуется отчетливо осознающая свою автономность транснациональная элита, слабо подотчетная национальным электоратам, а это значит, что процессы глобализации усиливают политическую власть элит.
В то же время их способность контролировать национальные электораты снижается. Принимаемые на наднациональном уровне решения нередко стимулируют проведение политики, входящей в противоречие с интересами национальных электоратов. Отсюда – недоверие и подозрительность последних по отношению к своим элитам, которые становятся объектом критики со стороны национальных движений. Опосредованным эффектом процессов глобализации выступает возвращение элит в состояние неопределенности и высоких рисков, считавшееся нормой в историческом прошлом.