Оказалось все просто – из теста катались крошечные лепешки, а потом оборачивались вокруг прутков. Словно шашлык на шампуре. Закутанные в тесто прутики мы разместили над тлеющими углями. Оставалось лишь их поворачивать понемногу, чтобы бока одинаково румянились.
Постепенно наш лагерь в сгущающихся сумерках начал обволакивать восхитительный запах.
И как же было здорово срывать руками обжигающие лепешки смешной формы, разламывать их и вдыхать добрый, насыщенный запах. Я шипела, смеялась, но не могла дождаться, когда они хоть немного остынут. Дула и дула, а после предложила Джантару. Я не сомневалась, что получилось вкусно. Тонкие, хрустящие, как и положено лепешкам без дрожжей.
Джантар не стал их брать. Не сводя с меня задумчивого взгляда, обхватил мои руки и притянул к себе. Наклонился и взял губами теплые куски прямо с моих ладоней. От смущения я не знала, куда глаза девать. И показалось, что все вокруг исчезло.
Неловко вытащила свои руки. Отвернулась, чтобы не видел моих пунцовых щек, и принялась счищать остальные лепешки. Мне почудился едва слышный смешок с его стороны. Вздрогнула от странного томительного ощущения и подскочила на ноги. Ну, где же все, почему не бегут на запах готовых лепешек? А все разошлись по своим делам, Талиса и вовсе ушла на реку. Темнел ее силуэт на фоне молочной заводи. Не глядя, я всучила по несколько кусков слегка удивленным мужчинам и с остатками пошла на берег к одинокой фигурке. Такой вечер хороший, что же она одна? Ветер мягко лежит на долине и почти не шевелится, и даже речка как будто присмирела. После долгой работы с тестом меня переполняла пьянящая энергия, хотелось петь, плясать или хотя бы просто дружно сидеть у костра. Я подошла к Талисе и протянула кусок побольше.
Она дернулась и посмотрела на меня так зло, что я даже растерялась.
– Ну, ты и дура, – вдруг произнесла она и схватила лепешку с моей руки. Отвернулась и снова стала смотреть на реку. Медленно щипала слоистые кусочки, кроша лепешку на землю.
***
Джантар прислонился к стволу дерева и отломил новый кусочек от последней остывшей лепешки. Он любил ночные дежурства, когда вокруг разливается тишина. После вечерних посиделок все расслабленно спали под пологом.
Какая же она восхитительно вкусная. И так напоминает дом.
Николь. Совсем ведь не понимала, что творит. Он в очередной раз убедился, что она совсем из другого мира, где не месят тесто для мужчины и не кормят с рук, когда хотят любовь показать и себя предложить. Он сразу это понял, а вот остальным понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Девушка, которая пекла лепешки для конкретного мужчины, вдруг понесла их всем остальным. То-то озадаченные были у них лица.