— Все, ладно, мы поехали.
Собираюсь сесть в машину, как подруга хватает за руку.
— Аля, если они знают твою тачку, они могут найти вас, тебя.
— Черт, — а ведь она права! Моя малышка зарегистрирована в столице, и адрес мой домашний там указан... А если похитители явятся ко мне домой?
Прислоняюсь спиной к машине и качаюсь взад-вперед. Вот незадача! Как решить этот вопрос? С закрытием пекарни мама постоянно дома...
— Что делать будешь?
— Не знаю. Думаю пока.
— Я бы предложила обратиться… — Делает многозначительную паузу, а после продолжает: — Но ты же не согласишься.
Продолжая раскачиваться, произношу, глядя в небо:
— Не соглашусь.
— Хочешь, позову ее к нам в гости?
— Ты же знаешь, наши мамы не очень ладят.
— И то правда. Что делать тогда?
Молчу, на ум ничего не приходит. Только если рассказать ей правду и свалить на время из города. Но это не выход. Мама начнет требовать, чтобы я обратилась в полицию, а я для себя уже поняла на основе расследования гибели моего Илюши и папы, что там я правды и справедливости не добьюсь. Поэтому пошла в журналистику, как встала на ноги.
— Ладно, Аля. Я тоже еще подумаю, как вам помочь. Давай перенесем твоего дружка ко мне в машину, и на ней вези его в больницу к Дане. Будем надеяться, что тебя не тормознут по пути менты.
Как представила, что придется его вновь перекладывать, поднимать, так сразу перехотела это делать. Наверное, подруга все поняла по моему виду и позвала охранников, которые все за нас сделали.
Вручая мне ключи от своей тачки, Люба на мгновение задерживает их в своих руках и, дождавшись, пока я взгляну на нее, говорит:
— Аля, о помощи не стыдно просить. Главное, чтобы было не слишком поздно.
Понимая, на что она намекает, киваю.
— Хорошо, но в этот раз я сама. А после что-нибудь придумаем.
Едем в больницу без происшествий. Для большей конспирации надела очки. Подъезжая к частной клинике родственника Молота, оглядываюсь по сторонам, ища слежку. Никого не обнаружив, выдыхаю с облегчением.
Вызываю Данияра с носилками. Грузим спящего парня на переноску и везем в больницу.
Не знаю, что делает этот напыщенный самовлюблённый мужчина, который не раз подбивал ко мне клинья, но через недолгое время ему удается привести в сознание моего горе-знакомого.
Вхожу в его палату вместе с Данияром.
— Ну что же, можно сказать, доброе утро. Как спалось?