А Ярослава хороша! Сколько раз говорила, что надо быть потише. Что вот в такие минуты и становится виден уровень заведения. Но она как будто нарочно привлекает к себе внимание клиентов. Она же работник кухни, её вообще не должно быть видно.
— Ты можешь потише? Всех клиентов распугаешь! — бурчу я на неё грозным шепотом. — Мы для чего релаксирующую музыку включаем в зале, чтобы повариха орала из своего гнезда словно бешеная?
— Зато ты сразу пришла ко мне, — скалится Славка.
— Мужчин ты так, что ли, к себе привлекаешь, не пойму?
— Не говори так, ты меня этим обижаешь.
Между нами возникает долгая пауза.
Ярослава явно дуется.
— Ладно, извини, просто не кричи так громко. Дай мне, пожалуйста, попить что-нибудь.
Ярослава всё ещё недовольна, но исчезает, а я непроизвольно оглядываюсь на Льва, застывшего в центре зала. К нему в этот момент подкатывает Роза, она появляется из ниоткуда, совсем как изжога от пережаренного лука. Напарница окружает его вниманием, а я жду своё питьё.
— Что это?
— Это питьевая вода.
Я снова оборачиваюсь на зал, любуюсь умением Розы вилять пятой точкой перед мужчинами. Восхищённо наблюдаю за тем, как она затягивает Льва в свой сладкий плен, и не глядя пью, сразу полстакана… А дальше в глазах становится темно, и я захлебываюсь от горечи, обжигающей горло. Она протухла.
Славка начинает громко ржать. Отомстила мне, зараза, за дурные слова в её сторону.
— Славка, ты что совсем чокнулась?! Что ты мне дала? — долго кашляю, пытаясь избавиться от тошноты.
Прошу воды, она тащит ещё одну бутылку и опять что-то не то. Мы с ней переругиваемся. Отношу заказ на пятый стол. Уставшая, нервная, голодная и загнанная поисками работы, понимаю, что мне нехорошо. Иду в каморку для официанток. Живот болит. Вот закончится Славкина смена, я её в собственном же борще искупаю.
Вот удружила подруга, так удружила. Полсмены ещё впереди, а у меня комната под ногами крутится, как на карусели. Тошнит. Ну Ярослава, ну холера в колпаке и фартуке!
Сажусь на стул и глубоко дышу, пытаясь вернуть себе нормальное состояние. В этот момент дверь в каморку открывается. И в помещении появляется Лев Валерьянович собственной персоной.
Вскинув глаза, натыкаюсь на взгляд чуть раскосых глаз. Он по-мужски статный и привлекательный. И действует на меня, как на всех остальных женщин в этом кафе, — ошеломляюще. А уж в слегка смазанном виде и вовсе кажется красавцем.