Делаю заказ и молчу, давая Ляльке время все осмыслить. Она переживает за меня. Одно неверное движение и отец легко упрячет меня в ту самую закрытую клинику до конца жизни. Мы обе понимаем это. Только я в отличие от сестры не боюсь, мне главное успеть сделать все, что я задумала. Дальше? Я не думала, как буду жить дальше. Может быть смогу успокоиться и начать новую жизнь.
- Могу продолжать? – кручу в руках стаканчик с кофе и смотрю на Ляльку.
Сестра с нескрываемым наслаждением доедает шоколадный кекс, а я и глотка своего любимого кофе не сделала. Не дожидаюсь ответа и вываливаю все новости по порядку. Сухо и коротко излагаю факты и наблюдаю за уползающими на затылок глазами сестры.
- Ты чокнутая, систер, определенно чокнутая – выдавливает Лялька, когда я завершаю свой монолог.
- Ты же знаешь, в моем случае это почти правда – пытаюсь разрядить обстановку я.
- Отец не может знать, что мы поменялись местами – Лялька делает жест пальцами, очерчивая круг - только то, что ты назвалась моим именем. Это не вызовет подозрений. Мы обе ненавидим свои имена, и он прекрасно знает об этом.
Киваю, соглашаясь с сестрой. Я пришла к такому же выводу. Делаю первый глоток кофе и разочарованно отмечаю – остыл. Лялька что-то тараторит про Вика, улавливаю отдельные фразы «девушек меняет», «папенькин сынок», а я, не отрываясь, смотрю на семейную пару за соседним столиком. Молодые, счастливые, словно из параллельного мира. Он нежно гладит ее по руке и наблюдает, как она пьет чай из маленькой прозрачной чашки. Опускаю взгляд ниже, и замечаю животик. Месяцев пять? Стаканчик хрустит в моей руке, отвожу взгляд, но поздно, Лялька все поняла.
- С Виком у тебя серьезно? – нарочно отвлекает меня сестра.
Отвечать не спешу, слишком много запретных эмоций сейчас выдернуто наружу. Слишком тяжело осознавать, что твой мир никогда не будет похож на эту картинку, и ты будешь вынуждена изображать прожженную чайлдфри до самой пенсии. Кривлюсь от одних воспоминаний, когда многочисленные родственники наседали на меня с вопросами о детях. Все-таки хорошо, что мы с ними больше не пересекаемся.
- Ляль, мы помогаем друг другу. Ничего кроме обоюдной выгоды – сухо отвечаю и снова бросаю взгляд на семейную пару.
Сестра, кажется, разочарована, а я смеюсь.
- Ляль, только ты не присоединяйся к вражескому лагерю желающих сосватать меня.