Огачи скрипнул зубами и, размахнувшись, вновь ринулся в атаку.
Он с остервенением замахивал молотом, пытаясь разнести меня в мясо.
Пол вокруг нас стал покрываться новыми трещинами, каждое его
движение создавало мощные воздушные потоки, разбивающие мебель и
посуду. Он бил молотом по полу, по стенам — пробивая те и ослабляя
здание, совершал широкие, опустошительные взмахи, но каждый раз я
уклонялся, уходил в сторону, словно тень. Он бил с силой, сравнимой
с той древней черепахой-змеей, но его удары, при всей своей ярости,
были медленными, но опять же, только для меня.
В этом была его проблема: я, благодаря установленному строгому
режиму, суровому образу жизни и изматывающим тренировкам поднимал
как свою силу, так и ловкость, чтобы полагаться в первую очередь на
физическую силу. Забавно, но пока я даже не развивал свой фрукт, в
том смысле, что я до сих пор могу поменять массу только на сто кило
за один миг. Если хочу повысить на две или пятьсот, пройдёт больше
секунды, а это мешает активному бою и уж тем более мешает
разгоняться. Но даже так, я уже стал сильнее пользователя из
канона, хотя он развивал именно фрукт!
Физическая подготовка, по сути, важнейший показатель, который
нужно уяснить, фрукт уже вторичный. Хотя позже появится возможность
развивать уже саму волю, и вот она выйдет на первый план по
полезности, но даже так, простой физической силой в этом мире можно
добиться ровного той же разрушительной силы, которую я показываю
фруктом. Когда обрету все требования для рокусики, можно будет
сосредоточится на манипуляциях массой — там придется знатно
надорвать жопу.
Воспользовавшись моментом, когда Огачи в очередной раз
промахнулся, я метнулся вперёд. Поднырнув под его замах, ударил в
бок, кулак вошёл в плоть, словно горячий нож в масло. Огачи зашипел
от боли и развернулся, пытаясь меня отбросить. Но я уже был с
другой стороны. Следующий удар пришёлся ему в рёбра, затем ещё один
— в челюсть. Я не давал ему времени опомниться, раз за разом вбивая
свои кулаки в его массивное тело, с такой силой, что его молоту и
не снилось, а он сам мог лишь попадать по членам своей же команды,
которые в панике разбегались по залу или же пытались ударить меня в
спину, но по иронии судьбы получали удар от своего же капитана.
— Ты слишком медленный, — произнёс и, ухватив его за шиворот,
бросил в сторону. Огачи пролетел через весь зал, ударившись спиной
об одну из стен, по которой поползли трещины. Огачи медленно
поднялся, но было видно, что его силы на исходе. Резкий удар ногой,
со скоростью в шестьдесят метров в секунду и массой в сто кило, и я
прибил его к земле сильнее, чем если бы он получил удар своим же
молотом.