На острове я смог более точно оценить свою скорость. В среднем я
достигал около трёхсот метров в секунду — как я и говорил, не
дотягивая до скорости звука, но уже приближаясь к ней. При этом,
если я вовремя увеличивал массу до ста килограммов, моя
кинетическая энергия достигала ошеломляющих четырёх с половиной
миллионов джоулей. Это более чем на миллион джоулей больше, чем при
падении с массой в десять тонн с высоты тридцати метров. Проблема в
том, что прочность у меня не соответствовала нужным требованиям,
чтобы это выдержать, вот почему я не проверял этого на деле,
сосчитав всё формулами в уме. Пришлось даже придумать, как
ограничить свою скорость, что вызывало у меня неподдельный
смех.
Что касается других приёмов, которые я мог использовать с
изменённой массой, то тут, словно приколовшись надо мной, показался
Тэккай. При повышенной массе у меня были и более плотные мышцы, так
что их было легче закалить этой техникой — но разогнать массу в
десять тон при помощи Сору… даже не знаю, сколько для этого нужно
силы. Так что оставались только две техники, которые я мог
использовать в нормальном состоянии:
Ранкяку — посылающий волны сжатого воздуха с конечностей,
которые походили на слеши мечников. Для него нужна была
Выносливость и Ловкость, а также импульс, который можно было
заменить манипуляцией массы.
А также Ками-Э, позволяющий двигаться подобно листу бумаги,
ловко уворачиваться от любых скоростных атак или даже пуль. Для
него вообще только скорость и нужна, а пониженная масса позволяла
гасить импульсы тела с большей лёгкостью и двигаться ещё
быстрее.
И с этими техниками, откровенно говоря, можно было уже пытаться
штурмовать базу моего бывшего Босса, но, конечно же, лучше
предусмотрительно стать ещё немного сильнее и дойти хотя бы до
пятого уровня. После того как мы устроили привал на острове, где я
планировал проверить свои силы, мы приступили к выполнению своих
задач. Я выбрал большую гору для своей тренировки, решив
попробовать взобраться на неё, имея при этом массу в две тонны.
Первые попытки оказались весьма сложными. Каждый шаг становился
настоящим испытанием, и силы исчезали из меня гораздо быстрее, чем
я ожидал. Каждое усилие для преодоления наклонов и перепадов высоты
ощущалось как борьба с самой природой, и я всё чаще вынужден был
возвращаться в лагерь, почти полностью истощённый. В этих моментах
я просто лежал в полумёртвом состоянии, почти не двигаясь, пока не
приходил в себя и снова не отправлялся к горе для следующей
попытки.