– Ты это… Ну… – мямлит тот. – За
девкой за своей присмотри, ладно?
Оглядываю Лейлу. Пока она в
магическом ошейнике, она больше не упырь и совсем не опасна.
– Присмотрю, – отвечаю я. – А ты пока
список дел приготовь. В самое начало «ворота» поставь. И указать
количество жителей не забудь! Сколько женщин, детей и стариков –
отдельно пропиши.
– Да-да! Да-да! – с важным видом
поддакивает рядом Лейла. А после всех выданных указаний тянет меня
за собой: – Пойдёмте, господин!
Я киваю и уже собираюсь идти дальше,
но тут мне в голову приходит одна интересная догадка.
– Прохор! – окликиваю я, повернув
голову к плечу, – а сколько у тебя мечей этих ваших магических?
– Ну… Это…
– Сколько?! – с нажимом спрашиваю
я.
– Двадцать три, – отвечает
Прохор.
– Так я и думал.
Я киваю Лейле, и мы продолжаем
путь.
Двадцать три магических меча. Вот
почему против меня вышло всего два десятка воинов. У Прохора не так
много оружия, способного навредить тёмным. Двадцать три – всего
ничего.
«И шесть из них сейчас у лешего», –
напоминаю я себе.
Если оборона деревеньки строится на
артефактном оружии, то эти факты представляются мне совсем уж
печальными. Про военную мощь и речи не идёт. Мне нужна армия, а не
кучка обороняющихся от нечисти крестьян!
Под ноги попадается камушек.
Запнувшись, я хватаюсь за Лейлу, чтобы не упасть, и вспоминаю:
сначала Источник, всё остальное – после!
– Осторожнее, господин, – шепчет
Лейла. – Не нужно, чтобы местные увидели.
– Ты знаешь? – тихо переспрашиваю
я.
– Узнала, когда вы соединили нас
вместе, мой господин, – томно отвечает Лейла и вытягивает губки для
поцелуя. – Сделали ближе… Сделали нас одним целым.
Она льнёт ко мне всем телом, отчего я
только морщусь.
– Это была необходимость! – строго
говорю я. Отодвигаю Лейлу от себя и делаю последние пару шагов до
крыльца. Но кое-что всё же не даёт мне покоя. – Почему ты не выдала
меня?
Лейла опускает взгляд. Щёчки её
активно краснеют, становясь пунцово-розовыми. Однако в приступ
скромности у упырихи я не верю, поэтому молчу и жду продолжения.
Лейла сдаётся: стонет и закатывает взгляд.
– Мы же теперь вместе, господин.
Единое целое, – повторяет Лейла уже без романтичных ноток. – Если
деревенщины забьют вас камнями, я останусь прикована к вашему
хладному трупу.
Ох ты ж! А я, грешным делом, на
проклюнувшееся у этой нечисти чувство долга понадеялся. Но нет. Не
созданы упыри для верности и службы.