Так я и сказал Гунальфу.
— Возможно, — задумчиво произнес эльф, — у него заготовлен
какой-то план.
— Или он думает, что у него есть план, — добавил я.
Гунальф прошелся.
— Если Тьма одолеет Бастион, больше всех пострадает Дуэндал, как
глава Гарнизона, — медленно говорил он. — Но, если вторжение тут же
пресечет Маленкорх — его ранг взлетит выше небес. Не только ранг,
но влиятельность. Подумать только, Хальвин Маленкорх — спаситель
всего Анорахада.
На последних словах он язвительно улыбнулся.
— В это уже можно поверить, — буркнул я.
Да, похоже на ход мыслей Маленкорха. Но как же рискованно! Ведь
если не получится — последние остатки эльфов исчезнут с лица этого
мира. Впрочем, теперь можно не задаваться вопросом, как эльфы
профукали свою огромную империю.
— Хорошо, — произнес я. — Но нужны доказательства, ведь ты
можешь и ошибаться. Мало ли, какие фантазии в голове Маленкорха. Он
там себя, может, владыкой мира видит.
— Видит, — согласился Гунальф. — Но я могу различать фантазии и
планы.
Я недоверчиво посмотрел на него. Эльф потерявший свой седьмой
ранг, не обращающий внимания на девиц, практически липнущих к нему,
заключивший договор с демоном, в результате которого оказался в
темнице Лабиринта. Ему ведь можно доверять? Правда?
Охренуэль, видимо, все прочитал на моем лице.
— О предательстве знает Симальф Пелерин, тебе нужно заставить
его говорить.
— Кто это?
— Командир конницы. Он хоть и из рода Веров, но более верен
Маленкорху.
Именно под его командованием я ходил в кавалерийскую атаку на
троллей, и он же спас меня от грифона. Ох, чую я будет не
просто.
— Скажи, — осторожно начал я, — а что ты думаешь о Эфелите
Юнифинд?
— Я думаю, ты решил любым образом угробить мое тело.
Он хочет вернуться, он хочет вернуться в свое тело, тревожно
запульсировала в голове мысль. Что, черт бы его побрал, Охренуэль
делает в Лабиринте Грез, кроме подглядывания за чужими мыслями.
Разумеется, ищет способ вновь соединить свое тело и сознание. А
ведь он вполне может знать и мои мысли.
— Как ты мог поддаться ее чарам? — между тем продолжал
Гунальф.
Попробуй тут, не поддайся!
— Или все существа вашего мира столь похотливы?
На последний вопрос отвечать я не стал.
— Между прочим, это в твоей голове половина знаний и
воспоминаний недоступны. Откуда я мог знать о ее больных
странностях?