Все же приближался к голосам я
осторожно. Скорее всего, рабы собрались там выпить и обсудить своих
хозяев, но осторожность не помешает. Вскоре, скрываясь за
кустарником, я наблюдал, как пятеро или шестеро лоталли сидели
кружком на огромном плоском камне, а один из них стоял перед
остальными и что-то говорил. Оратор отличался от остальных рабов.
Рабы эльфов одеты просто, а у этого на шее блистало золотое
ожерелье, а поверх белой рубахи он носил кожаный жилет или камзол.
Да и выглядел он не таким зашуганным, как остальные.
Я прислушался. И то, что я услышал,
не хило так удивило меня.
— Друзья!
Лоталли виденные мной, все разговаривали тихими, бесстрастными
голосами. Голос же говорившего был наполнен силой, уверенностью и
даже властностью.
— Хочу сказать, вы — одни из храбрейших лоталли виденных
мною.
Слушатели одобрительно зашумели. Но стоящий вскинул руку, и они
притихли.
— Вы нашли в себе мужество прийти сюда и выслушать меня, в
отличие от сотен тысяч наших собратьев, живущих в вечном страхе
перед эльфами. Уже одно это говорит о многом! О том, что задумка
нашего вождя Рена Аннека, близка к воплощению! Мы нанесем еще один
удар по власти жестоких хозяев, сократим их число и дадим свободу
сотням наших братьев.
— Так говори же! — воскликнул кто-то с жаром. — Что Аннека хочет
от нас?
Остальные загудели, поддерживая вопрошающего. Оратор снова
вскинул руку, и все умолкли.
— Это действие требует ничтожно мало сил, но также и неимоверной
храбрости! В одной из близлежащих рощ, скрыт наш большой отряд. Как
только начнется новый штурм, Рен Аннека хочет нанести удар в спину
проклятым эльфам. От вас же требуется сущая малость. Когда бой на
стенах достигнет наивысшей точки и большее число эльфов втянется в
битву, требуется развести костер и подать дымовой сигнал. Тогда
наши бойцы быстрым маршем достигнут Бастиона и нанесут удар по
эльфам.
Вот значит, что здесь у нас — восстание рабов. И я не могу
лоталли винить за это. Эльфы обращались с ними словно с вещами,
любой каприз хозяина был законом для лоталли. Да вспомнить хотя бы,
того бедолагу, пострадавшему лишь потому, что его хозяйка имеет
специфические вкусы в отношении мужчин.
— Но если эльфы будут побеждены, разве те, что за стеной не
ворвутся внутрь? И что нам ожидать от них? Смерти?
Женский голос замер в ночном воздухе. Оратор повернулся: