Поднявшись, Иван высказался в том смысле, что хорошему человеку,
отправившему его в увлекательное путешествие, сейчас тоже станет
удивительно хорошо.
Наклонил голову вперёд и ломанулся обратно в кабак. За вторым
раундом.
— О, — сказала Настя.
Которую я успел убрать с траектория полёта сначала двери, а
потом Ивана.
— Да ну, бросьте. Разве ж это «о»? «О» попозже начнётся. Пока
ребята только разминаются.
— Я бы очень хотела остаться и посмотреть!
— Я тоже. Ещё бы и поучаствовал. Но долг велит проводить вас
домой, поэтому давайте не будем задерживаться. Тогда, может, хоть к
финалу поспею.
Настя надулась, но спорить не стала.
Тварь лежала у коновязи перед опустевшим ведром.
— И что ж ты такой тупорылый, — сокрушалась она, обращаясь к
терминатору. — Поговорить с тобой — вообще не о чем! Давай хоть
споём, что ли?.. Ой, моро-о-з, моро-о-оз!
Терминатор стоял рядом с Тварью, устремив взгляд в закатное
небо. В одной руке он держал двустволку. В другой в такт кобыльему
пению флегматично покачивался мёртвый Троекуров.
— Хозяин! — увидев меня, обрадовалась Тварь. — Куда это ты?
— Девушку домой провожу.
— Де-евушку? — Тварь оценивающе окинула Настю взглядом. Вынесла
вердикт: — Больно тощая.
— Так я её не варить собираюсь.
— Для того, что собираешься — тоже тощая. Хотя если её,
например…
— Так, всё, — оборвал я. — Гусары, молчать! Идёмте, Анастасия
Феофановна.
Ухватил офигевшую Настю под руку и потащил прочь.
— Фефановна, ишь, — прилетело нам вслед сварливое бухтение. —
Такая соплячка, а уже Феофановна!
— Это ваше… животное? — осторожно спросила Настя.
Примерно через сотню шагов. Когда снова обрела дар речи.
— Увы, да.
— Но оно ведь…
— Тварь. Знаю. А что поделать? Огрубевшему сердцу охотника не
прикажешь. Всё терплю. Пьянки, скандалы, ревность.
Сквернословие…
— У вас золотое сердце, Владимир Всеволодович! — с чувством
сказала Настя.
Жила она не так уж далеко, за полчаса дотопали. Пару раз нам
пытались заступить дорогу всякого рода оборванные личности, но
увидев мою перчатку и меч, мгновенно делали вид, что просто
проходят мимо. Какие-то оборванцы даже раскланялись.
«Граф-охотник», — прошелестело мне вслед.
— Мне очень приятно находиться в вашем обществе! — заявила
Настя, когда мы остановились у её дверей. — Могу я пригласить вас
на чашку чая? — она мило порозовела.