Оставалось только подпереть дверь шкафом, приобнять клинок, как
любимую женщину, и надеяться на собственный слух и интуицию.
Проснулся я уже засветло и, отведав на этот раз рагу с парой
кружек пива, отправился на прогулку. Первым делом хотел осмотреться
и узнать что-нибудь о магах.
****
— Любава-а-а… — заорал низкорослый коренастый мужик средних лет
с густой бородой на весь двор.
Да где же она? Не дай бог, что-то опять натворит, иль вдруг
соседи что увидят. Отец озирался по сторонам.
Примерно полгода назад любимая дочь Владимира Любава сильно
заболела. Пролежала недели две с высокой температурой, и родители
уже думали, что она не выживет. В первый же день к ним домой пришёл
их деревенский лекарь и, осмотрев девочку, дал кучу трав и настоек,
которые, по его словам, должны были поставить девочку на ноги
буквально за два-три дня. Но Любава с жаром пролежала две недели,
бормоча что-то несвязное и лишь пару раз ненадолго приходя в
сознание. Мать Любавы не отходила от неё, меняла компрессы и давала
настои.
Было видно, что девочка слабеет и, возможно, не выкарабкается.
Но в одно прекрасное утро, когда родители спали, она их разбудила и
сказала, что очень хочет есть.
Увидев Любаву, стоящую на ногах и с лёгким румянцем на щеках,
Владимир чуть не подпрыгнул на кровати и обнял дочку, приложил руку
ко лбу, чтобы пощупать температуру. Жара не было. Затем он
растолкал жену. Увидев, что девочке уже гораздо лучше, та не
сдержала слёз.
Через пару дней, когда Любава совсем оклемалась, отец семейства
закатил по этому поводу большую пирушку. Пришли родственники,
друзья и деревенский лекарь.
— Я же говорил, мои травы и настойки волшебные, — похлопал по
плечу Владимира пожилой целитель.
— И вам большое спасибо, — поблагодарил отец.
Через какое-то время жизнь потекла своим обычным деревенским
чередом.
В один из зимних вечеров всё их семейство собралось за
ужином.
— Любава, подкинь дровишек, — попросил отец.
Девочка пошла выполнять просьбу отца. Она взяла пару поленьев и
кинула их в огонь, подтолкнула кочергой. Она подставила свои
ладошки поближе к огню, пытаясь их согреть.
В какой-то момент девочка поняла, что не ощущает жара печи, и
это ей показалось странным. Её словно магнит потянуло к языкам
пламени. Она вглядывалась в облизывающие древесину пламя и
потянулась к обгоревшему почти дотла полену. Взяв его в руки, она
почувствовала, что дерево будто бы лишь чуть тёплое, хотя оно было
раскалено докрасна, а на её маленьких рученьках осталась чёрная
сажа.