Прифигели все. И я в том числе. Но уже через мгновение, мне пришлось взять себя в руки, и понять, что пора вмешаться, иначе они переубивают друг друга. А всё потому, что Ян, явно охренев от наглости Алекса (и того, что он вполне способен дать отпор), взбесился не на шутку и с рёвом бросился на моего защитника.
- Я тебя в асфальт вкатаю, гнида.
Возможно, это было достаточно рискованно и необдуманно, но я бросилась к сцепившимся парням. Ибо попросту не видела другого выхода, кроме как разнять их. Или попытаться успокоить одного из них.
И, вопреки логике и доводам здравого рассудка, выбрала я своего братца…
- Ты чуть не убил нас, а теперь набрасываешься на Александра за то, что мы в таких условиях ещё и смогли победить?! – хватая Соколова за руку, вцепилась в его локоть и попыталась оттащить его от Фридмана. – Успокойся, Ян! – прокричала ему в лицо.
Почему в лицо? Потому что, лишь почувствовав, что к нему прикоснулся кто-то посторонний, братец тут же сфокусировал свой взбешенный взгляд на мне.
Так мы и застыли: Алекс с Яном в неведомой позе кракозябры, с занесенными друг на друга кулаками, и я, бесстрашно (читай: безрассудно) и отчаянно вцепившаяся в Соколова.
И, видимо, до Яна только сейчас, в этот миг дошло то, что он мог натворить. Всю его спесь, как ветром сдуло. Он выпустил одежду Фридмана из захвата. Его руки расслабились и плетьми повисли вдоль тела.
Соколов взглянул на меня своим бездонно черным омутом, но будто смотрел сквозь. И только ему одному известно, что мелькало в этом омуте. Проигрывалось. И что таилось на самой глубине.
- Мы едем домой. – бесцветным голосом сообщил брюнет. И, схватив меня за запястье, поволок к своей машине.
Не спрашивая. Не церемонясь. Просто взял и потащил! Моему возмущению не было предела. Я аж воздухом подавилась, так и не высказав всё, что собиралась, в ту же секунду.
Толпа ошарашено расступилась перед нами. Косясь. Перешептываясь. Кто-то даже качал головой осуждающе.
И я их понимала, потому что на их глазах творилась какая-то вакханалия… Представлю, сколько пищи для сплетен образовалось после данного инцидента.
- Остановись, придурок! Отпусти! – наконец, смогла сформулировать возмущение в слова, ругаясь на него. – Мне больно, Ян!
Братец услышал меня, ослабив хватку. Но не отпустил, продолжая тащить. Александр, словно очнувшись от чего-то, помчался вслед за нами нагоняя.