– Я очень устала, и если выбраться сейчас не вариант, предпочла бы лечь спать, – говорю Руслану, как только Депутат наконец лишает нас своего невыносимого общества.
– Придется потерпеть, Мира, – отвечает холодно и равнодушно. – Ты должна мне помочь.
– В чем? Я больше не могу в это играть, понимаешь? И так на грани истерики, боюсь, что меня вывернет на тебя. Что за дикие нравы, а? Тут женщин за рабынь держат? Он серьезно меня решил, как рабыню разыграть между своими гостями, или это фигура речи? Что это вообще за урод?
– Давай оплакиванием своей несчастной доли займешься позже? У тебя вся ночь впереди. Сейчас придется мне подыграть. Многие собрались делать на тебя ставки, Мира. Уж слишком над тобой сегодня постарались, выглядишь так – ни один мужик мимо не пройдет.
– Это не моя идея. Они заставили, – шепчу полузадушенно.
– Знаю. Хотят, чтобы Таир из норы вылез.
Все беды в моей жизни – из-за сводного. Но не думала, что когда-нибудь стану товаром. Становится так горько, что хочется послать к черту все. Даже собственную жизнь.
– Что тебе надо от меня, Руслан? – смотрю с болью.
– Сделай так, чтобы все поверили, что ты – моя.
***
Руслан
Надменная и неприступная королевишна – Мира Айдарова всегда была такой. Но раньше я воспринимал ее как ребенка. Младшую сестренку друга. Однозначное Табу.
Охереть насколько жизнь умеет все переворачивать с ног на голову. Теперь я должен трахнуть Миру чтобы спасти ей жизнь. Вернуть свободу.
Потому что чувствую свою вину. Или может потому что люблю Джанат, которая не переживет если с Мирой что-то случится.
Уже случилось.
Когда сообщили, что охранник, которого я приставил к Айдаровой мертв, сначала даже представить не мог что Депутат влез в это дело. Хитрая падла. Обычно такими методами не действует. Своего парня безумно жаль. Семья осталась, дочка малая. Конечно, будем их поддерживать, помогать. Ненавижу терять своих людей. Депутат обязательно за это ответит. Поквитаемся.
Мои ребята были категорически против, чтобы один ехал в логово Депутата. Отговаривали как могли.
Опасность. Для меня она давно стала любимым наркотиком по вене. Только на вечеринке у криминального авторитета я не только собой рисковал. Миру я обязан вытащить живой и невредимой. Ни один из уродов ее не коснется.
Кроме меня самого, – усмехаюсь про себя.