– Чего же тебя Таварнак выгнал, коль ты такой милый?
– Тайернак, – поправил старик, – лорд не любит, когда...
– Когда коверкают его древнее имя, – закончила за старика Арлина, передразнивая его манеру говорить. – Знаю. Но твоего лорда рядом нет, в замке его тоже не предвидится. Как хочу, так и называю.
Старик усмехнулся.
– Я горбатился на Тайернака в его садах. Вырастил много трав, которые по его приказу потом срывал, вязал, сушил, молол и складывал в мешочки. А трав там не одна и не десять, а несколько сотен видов. И за каждой свой уход. И у каждой свои особенности. Стоило разок один стебелёк перепутать – и на тебе. На улице.
– Было б из-за чего. Всего-то один стебелёк.
– Ну, когда из-за этого стебелька вместо драконьего яйца получается куриное, то разница ощутима.
– Так вырасти ещё один.
– Темнолистник созревает раз в двести лет. Чувствуешь разницу?
– Не повезло тебе, – равнодушно кинула Арлина и нырнула вперёд старика в лесные дебри.
Ель за елью стояла стеной. Но удар сердца за ударом сердца, шаг за шагом – стена начала редеть, а после и вовсе раздвинулась, пропуская обоих путников на широкую лесную опушку.
– Фу-х, отдохнуть само время, – выплеснул старик, опускаясь на пенёк и доставая курительную трубку.
– Надо идти дальше, – недовольно возразила Арлина.
– Вечер уж скоро, глянь на небо. Да и подкрепиться не мешает. Сейчас костёр разведу и поймаю кролика. Видел, снуют туда-сюда неподалёку серошейки. Мясо у них нежное, а шерсть тебе на рукавицы пойдёт.
Арлина согласилась. Жареного кролика хотелось больше всего на свете, тем более что и разведённый костёр затрещал так, что мысли были только о горячем супе и большом куске мяса.
Оставшись на поляне одна, Арлина подкинула дров в огонь, присела на пенёк, развернула надетое на палец обручальное кольцо бриллиантом вверх и снова залюбовалась камнем. Сейчас кольцо сидело как надо, но, стоило отойти от костра, пальцы начинали индеветь, и кольцо легко ходило вперёд-назад и даже норовило слететь. Но снимать дорогую вещь Арлина не хотела – ничто так не подбадривало её, как мысли о Мартане и его ласках. Какая же она была дура, что отказала ему тогда в день венчания! О чём она только думала? О том, что несколько сотен пар глаз на неё смотрят? О том, что вперёд на месяц тема для обсуждений во всех салонах всех королевств обеспечена? О том, что Мартан может её неверно понять? Впрочем, он и так её не понял, даже Ланса следить приставил. Как только стражников возле дома не догадался оставить? С собаками. Лаяли и рычали бы всю ночь – не давали спать. Так и слышишь утробный рык, то ли недовольный, то ли угрожающий.