–Ну а как ты хотел? Им насрать, в кого стрелять. В Киеве потом отчитаются, что военных постреляли.
– Сомневаюсь, что в Киеве есть дело, кого они здесь убивают. Сами же добро дали, назвав Донбасс регионом террористов.
Женя, стоявший около боевой машины пехоты, внезапно отлетел в сторону.
– Снайпер! – мгновенно сообразив, крикнул Захар и пригнулся к земле.
Упал еще один боец. Снайпер бил наверняка: одна пуля – одна смерть.
– Где Петр?
– На позиции, скорее всего, – ответил Егор, – хрен найдешь его сейчас.
Петр не знал, что творится на позиции. В данный момент он замаскировался в небольшом овраге между своими и вражескими позициями. Третий выстрел, и каратель замертво упал на землю. «Они что, суки, совсем не боятся, что ли? – удивлялся парень. – Вместо того чтобы скрываться от снайперской пули, эти ублюдки встают на БМП и показывают „фак“. Они что, „на живца“ меня ловят, или под наркотой? Странные какие-то». В кармане сработал виброзвонок. Он знал, кто звонит. Только Захар знал этот номер, и только в крайнем случае командир мог позвонить Петру, когда он был на вылазке.
– Говори.
– Брат, нас снайпер стреляет, двоих уже снял.
– Что за пули? – спросил Петр, не отрываясь от прицела.
– Разрывными херачит, убойная сила очень большая.
– Ясно, с позиций бьет?
– Да, с их стороны.
– Последний раз, когда стрелял?
– Минут пять назад.
– Я понял, ищу.
«Так-с, поищем. Если он на позиции, то наверняка сразу узнал бы, что я работаю, и стал бы искать меня. Пять минут назад последний выстрел, значит, так же, как и я, на расстоянии от позиций». Петр нашел его через десять минут – только снайпер смог бы заметить хорошо замаскированного снайпера. Изрытая снарядами земля в трехстах метрах от укреплений АТО. И едва заметный бугорок, обычный для любого человека, но «неправильный» для снайпера. Петр выстрелил, а потом аккуратно перевел прицел на позиции «укров».
Стив, наемник из Америки, прошел множество вооруженных конфликтов и был опытным убийцей. Его конек – наступательная тактика. Он не любил сидеть в засаде, ему по душе была атака. Но на этой странной войне, куда он приехал, все было по-другому. «Гребаные украинцы и русские! Какого хрена я здесь делаю? – негодовал он, сидя в холодной палатке. – Мы могли бы захватить город за один день, а нам не дают этого сделать. Воюйте, убивайте – нужны страдания людей. Мать их, театралы! Для них война – как игра. Сидят в своих кабинетах и развлекаются». Стив как настоящий военный не любил политиков, но ему приходилось признавать их могущество, они давали ему работу и щедро платили. Его прислали в качестве военного инструктора, он исправно делал свою работу, обучая украинских военных. Таких дебилов-солдат он еще не встречал. Одна часть военных – трусы, которые от выстрела мочатся, другие – нацисты, учиться не хотят, полностью неуправляемые, слушаются только своих старших лидеров. Ну вот как воевать? А Стиву нужна была война, нужна была кровь, он любил убивать, война была как наркотик. «Идти на штурм города?.. Да видно же, что город защищают. На нормальной войне сначала его «зачищают», а потом идут на штурм. А здесь? Обстреливают жилые кварталы, а позиции противника уничтожать не торопятся: так, обстреляют для вида, и всё. Заняли одну позицию террористов, а утром с нее ушли, что за фак, – в сердцах ругался Стив. – Ладно хоть заказал снайперскую винтовку, разминаюсь время от времени». Сейчас наемник лежал в поле. Еще ночью он занял эту позицию, маскировочный халат надёжно скрывал его. «Вот и второй противник готов. Что ж, если так пойдет, я их сам всех и перебью». Стив улыбнулся своей шутке. Неожиданно он услышал шепот своего земляка в рации. – Стив, снайпер бьет по нашим.