Вернулись мы только к утру. По пути к казармам как раз стояла наша
таверна, поэтому меня довезли прямо до неё, но на прощание капитан
сам подошёл и предупредил, смотря прямо мне в глаза:
— Сидите в таверне, дознаватель ещё придёт к вам, опросит и
остальных свидетелей. Так что не советую никому исчезать внезапно в
ближайшее время. Да и к вам, Джейн Стури, ещё будут вопросы.
Его взгляд продирал до печёнок, ничего хорошего не обещая в случае
неповиновения. Я же настолько испугалась этого требовательного,
холодного взгляда, что закивала как болванчик, показывая, что
готова в любой момент.
Стояла и провожала кавалькаду всадников взглядом. А после
подхватилась и направилась в таверну, мечтая о тёплой кровати и
долгом сне.
Первой меня увидела Анна. Она, как обычно, ранним утром уже
находилась на кухне, куда я тихо прокралась, так как вход через зал
таверны был закрыт. Как увидела меня, обрадовалась, обняла, начала
взволнованно делиться новостями и своими переживаниями:
— Ох, а мы тебя обыскались, здесь такое было! А ты куда пропала? Я
уже и порыдать успела, всё решила, что тебя разбойники умыкнули,
ироды! — Растерянно начала Анна.
Она подхватилась, обняла, начала даже ощупывать, рассказывая, что и
как здесь ночью было:
— Кто-то явно решил спалить наше подворье, но до основного здания
так и не добрались. Может, спугнули. Говорят, тут банда пряталась,
видели, как от нас кто-то убегал, повозка мистера Шеппарда и лошади
исчезли вместе с ним. Джон сказал, что видел, как один из его
подручных угольки пылающие раскидывал. Схоронился за одним из
сараев и видел. Но ты же знаешь старика Джона Кипина, не полезет он
никуда, зато успел всех на ноги поставить, пока всё не
сгорело.
Анна подала мне пустое ведро, явно начиная свой день по привычке. А
я сама была такая уставшая, что помогала, не соображая до конца,
что не это было сейчас главным. Так мы и ходили к колодцу, набирая
воду для кухни. Я в это время коротко рассказала, куда же я делась.
Анна охала, ахала, и вообще искренне переживала. Даже обняла меня
снова, а глаза у неё были на мокром месте.
Я вспомнила, что за новость хотела поведать Анне, причём сразу по
приходе, но забыла. Только сейчас до меня начало доходить, что
набирать воду в пять часов утра — это очень странное занятие. Я
остановилась и велела сделать то же самое Анне, рассказала ей,
наконец, об отчиме и о его смерти. Анна подхватилась,
воскликнув: